Медный гамбит - [18]

Может быть жители Урика и нуждались в Дыхании Рала, но Рокка не дал бы для Урика или его жителей даже ногтя со своего большого пальца. Зарнека была нужна самому Рокке, и, решил Павек, не ради Урика.

Чашки весов уравновесились. Павек запечатал флаконы воском и вручил женщине, постаравшись не встретиться с ней глазами. Он сделал два шага к лакированным глиняным кувшинам, лежащим на полу, как Рокка позвал его обратно.

— Я сам займусь ими, Регулятор, — сказал он, буквально вскакивая со своего места. — Займи, пока, мое место.

— Никогда не думал об этом, великий. Это не мое место, оно мне не по зубам.

— Займи его и, быть может, оно когда-нибудь станет твоим, Регулятор. Ты весьма хорош в писанине — а это все, что нужно. Записал-отметил, записал-отметил. Что еще тебе надо показать, чтобы ты делал эту работу? Пятна от чернил на твоих пальцах? Или наш Великий и Могучий Король уже пообещал тебе место в архивах? Ученый Павек убирающий дерьмо насекомых с пола.

Когда дварф вышел, Павек расслабил мускулы. Может быть Павек и смог бы одолеть его один на один, и может быть ему могла бы помочь толстая палка. Но риск был слишком велик, и Королю Хаману вряд ли понравилось, если бы он узнал, что его темплары сцепились врукопашную под взглядами черни, а королевское неодобрение обычно было фатальным. Так что Павек дал прокуратору уйти. Он устроился на кожаной подушечке стула прокуратора, еще теплой, и немного повертелся, привыкая к необычной форме спинки, рассчитанной на дварфа.

Друид и ее товарищи были уже за дверью. Павек вызвал следующего в очереди. Он писал лучше, чем Рокка, и быстрее таскал мешочки с солью из ящика на стол, так как он мог говорить, подписывать мерять и взвешивать не вставая с места. Заодно он упростил до предела процедуру переговоров: он спрашивал каждого просителя, сколько он или она хочет, а потом кривил свою изувеченную губу до тех пор, пока бедняга не называл самою низкую цену.

Горожане, приходившие в таможню, было очень умны. К пятому просителю процедура полностью ритуализировалась и очередь стала двигаться с невероятной скоростью. Каждый раз, когда Павек поварачивался к ящику за очередным мешочком с солью, он ожидал увидеть кривые ноги и запачканную одежду Рокки, но прокуратор так и не появился.

* * *

На самом деле Рокка не появился и вечером.

Последнй посетитель, выходя из таможни, выглядел только темным силуэтом на фоне закатного, красного неба. Павек потушил пламя в тигле. Он подождал, пока небо не стало абсолютно темным, потом закрыл все ящики и переташил товары на ближайший склад.

Рокка все еще не вернулся, когда ночные стражи заняли свои посты. Они бросали удивленные и настороженные взгляды на него, он возращал им такие же. Темплары всегда подозревали друг друга при любом отступлении от привычной рутины.

Со временем они еще больше укрепятся в своих подозрениях. Недоуменных вопросов не избежать.

Павек подумал, а не пойти ли прямо к Метисе. Он знал ее дом в квартале темпларов, и считал, что уже знает достаточно о торговле зарнекой. Если ему повезет, он покончит со своим долгом ей, успеет заскочить в Берлогу Джоата и поесть, а свободный день проведет в архивах, как и собирался.

А если ему не повезет? Если она посчитает, что он узнал слишком мало? Он представил себе, как брови аминстратора сойдутся вместе, вроде жвал канка, когда он расскажет о золотых монетах — если он расскажет об этих золотых монетах.

— А если он не…?

— А если она узнает, что он не…?

Не обращая внимание на стражников-эльфов, которые, впрочем, полностью проигнорировали его самого, Павек открыл маленькую, незметную дверь и спустился в катакомбы. Зажженные лампы висели только на лестницах, а те, которые должны были освещать коридоры, были погашены, чтобы сэкономить драгоценное масло. На поставках, однако, лежали костяные факелы. Он выбрал один, побольше, настоящую дубину, потом поджег соломенный конец, прекрасно сознавая, что факел скорее будет хорошей целью, чем источником света.

Но, к сожалению, без него не обойтись, люди ничего не видят в темноте. Другие расы Атхаса видят тепло также хорошо, как и свет, и имеют замечательное ночное зрение. Если бы он точно знал, куда идти в катакомбах, он никогда не взял бы с собой факела. Магия, впечатанная в самые ценные товары, хранящиеся на их складах, давала достаточно призрачного света для внимательного человека. Но Павек не знал, куда отправился Рокка с зарнекой; ему нужен был свет, чтобы найти их.

Свет, самое простое из всех заклинаний, был по-прежнему с ним, дар короля-волшебника, не требовший использования медальона.

Он пустился в путь по длинным коридорам, тыкая своим факелом в каждую тень. Он вновь проиграл в голове объяснение своих действий: ему показалось, что Рокка не в себе. Рокка оставил его, простого регулятора, работать за столом прокуратора. Рокка не вернулся со склада и он, дежурный регулятор, не осмелился уйти с таможни, пока не получит подписи прокуратора на свитке с налогами.

Только полный дурак поверит в том, что он действительно ищет дварфа ради этого, но в том неестественном, деформированном обществе, в котором жили темплары, правдоподобие важнее, чем вера или правда.