Медный гамбит - [17]

Павек поспешно перевел взгляд в другую сторону, как только заметил их, хотя было мало шансов, что его узнают. Обычные люди редко глядели дальше ненавистой желтой формы, которою носил каждый темплар, когда был на посту. Тем не менее, женщина была друидом, и, следовательно, никак не была обычным человеком.

Он повернулся спиной к столу прокуратора и склонился на ящиками с товарами, быстро пробежался пальцами по своим волосам и зачесал их так, чтобы они свисали на глаза, потом закатал слишком много говорящие внимательному взгляду рукава своей одежды.

Женщина-друид отреагировала самым лучшим образом на упреки Рокки. Когда дварф попытался отвергнуть амфоры, только потому что печати были сломаны и восстановлены, она описала ему то, что произошло у ворот. Ее описание его самого как «дерьмо-голового баарзага, замаскированного под человека» было исключительно оскорбительно, и Рокка на мгновение даже потерял дар речи. Пока он потрясенно молчал, она просто поставила ему ультиматум, хотя и в мягких, вежливых словах.

— Если вы не примете товар, которого коснулся ваш товарищ-темплар, мы будем вынуждены забрать его обратно с собой, когда уедем из Урика. И вы понимаете, конечно, что пройдет не меньше шестидесяти дней, прежде, чем мы вернемся с новым.

Павека страстно желал увидеть ее лицо. Его исступленное любопытство требовало: взгляни, посмотри, насладись тем, кто может играть в очень опасные игры с прокуратором и выигрывать. Раньше все его знание о друидах происходило из свитков, написанных самими друидами, которые ученые в архивах собирали на протяжении столетий. Он знал, что они используют скрытую силу самого Атхаса для своих заклинаний, которые, в сущности, идентичны жреческим заклинаниям, которыми король-волшебник разрешил пользоваться темпларам. Уже только по этому он предположил, что они похожи на темпларов и во многих других отношениях.

Он поддался искушению. Друид вовсе не вела себя вызывающе или дерзко; напротив, самый последний курьер по сравнению с ней выглядел бы наглым и дерзким. Она говорила мягким, тихим голосом, ее глаза были опущены, она ни в коем случае не хотела бросать вызов авторитету дварфа.

И она таки смутила Рокку. Дварф заерзал на своем стуле и застучал руками по столу. По закону Павек должен был бы вмешаться: он знал, кто она такая. Достаточно было прошептать в ухо Рокке одно слово, и она сама бы захотела, чтобы ее послали в обсидиановые ямы прежде, чем дварф закончил бы с ней.

Темплары, однако, отвечали за выполнение законов Урика, но сами законам не подчинялись. Павек спокойно стоял на своем месте и слушал угрозы и оскорбления Рокки, а выражение лица женщины не менялось. Он подумал, что прокуратор воспользуется своим медальоном, но, невероятно, дварф сдался. Он сказал, что Урик нуждается в этих амфорах, запечатанных или распечатанных; он принимает амфоры со сломанными печатями. После того, как компаньоны женщины сложили их груз в углу, Рокка поднял четыре пальца для соли и три для эфирного масла.

Павек подумал было о честном взвешивании, так как был очень впечатлен успехами женщины, но отверг эту идею. Противовесы Рокки специально были сделаны слишком легкими. Любые честные усилия с его стороны привели бы только к тому, что гнев прокуратора обрушился бы на его голову. И без сомнения дварф нашел бы много способов для мести.

Не спуская глаз с женщины-друида, продолжавшей смотреть в пол даже во время спора с Роккой, Павек поставил два мешочка с солью на чашку весов. Они были буквально на волосок тяжелее, слишком мало, чтобы прокуратор начал бы спорить. Когда Павек запечатал один, Рокка потянулся за вторым, по виду для того, чтобы зашнуровать отверстие. Но прокуратор недаром был мастером своего дела. Павек стоял у него за спиной, и все равно почти пропустил блеск золота, когда дварф незаметно бросил три золотыс монеты в мешочек, прежде чем запечатал его. Не раздумывая Павек бросил взгляд на женщину. Взгляд женщины сказал, что она знала о золоте, и что она тоже поняла, что он увидел это. Он ожидал, что сейчас она разоблачит дерьмо-голового баарзага, но мгновение прошло, потом другое, он поставил на весы три глазированных керамических флакона, взвешивая свои ощущения, пока его руки взвешивали масло.

Павек вышел из кабинета Метисы полностью убежденный, что если Рокка не снимает пенки с зарнеки, то это делают бродячие торговцы, либо одно, либо другое, но не оба сразу. Но и бродячие торговцы не были обыкновенными кочевниками, и Рокка не просто так сунул три золотые монеты в и без того щедрую порцию соли. Может ли такое быть, что они работают вместе, играя в опасные игры, направленные против Урика?

Он убрал руки с весов, разрешая чашкам свободно качаться.

Если это была хитрость, то весь предыдущий спор был тщательно проработанной комедией. Павек не знал, было ли притворство обычным талантом у друидов, но безусловно оно не было широко распространено среди дварфов и прокураторов. Когда женщина-друид с коричневыми волосами угрожала забрать зарнеку с собой, Рокка был настолько вне себя, что готов был убить ее. А потом он сдался.