Медноволосая девушка. Калмыцкие народные сказки - [9]

Эрин-Сян зарядил свой желтый лук бешеной белой стрелой и пустил ее прямо в шею быка. И голову ему оторвал!

Быка разрезал, сварил и съел. Крупные кости выбрасывал изо рта, мелкие кости выдувал через нос.

Сел на коня и снова вперед поскакал. И скоро конь его снова как вкопанный стал.

— Что такое? —- опять спросил богатырь.

— Впереди стоит небесный бура,— ответил Алтан-Шарга.

— Нам ли бояться верблюжонка, который сошел с небес? А ну, скорее вперед!

И поскакали прямо навстречу ему. Сердитым ревом встретил их грозный верблюд. Но Эрин-Сян бешеной белой стрелой зарядил свой надежный лук... И голову буре оторвал. И с ним расправился так же, как с красно-пестрым быком.

Поскакали дальше. И снова стал и замер отважный конь.

— Что случилось? — спросил Эрин-Сян.— Что ты теперь увидал?

— Впереди широкая, как море, река. Ни перелететь, ни переплыть.

— Нам ли с тобой бояться воды?! Едем, едем вперед!

И вот подъехали к самой реке. Эрин-Сян говорит коню:

— Сейчас я пущу лихую стрелу, ударю ею по воде. Вода расступится под стрелой, и на миг покажется дно. Ты должен вслед за стрелой бежать и вмиг пересечь реку, быстрее ветра бежать по дну, пока не сомкнулась вода! А если не сможешь, то я тебя не буду считать конем!

И в подтверждение клятвы своей он вынул свой желтый меч и трижды холодную сталь облизал. И ударил плетью коня. Тогда его конь могучий сказал:

— Держись на мне, Эрин-Сян! А не удержишься — я за тобой в воду не возвращусь. Если сползешь с моего бедра -не буду тебя считать достойным богатырем!

И в подтверждение клятвы своей конь трижды ковыль закусил. Подпрыгнул на месте он девять раз, и пустил богатырь стрелу! И вслед за нею рванулся конь и так пробежал по дну, что ни одним копытом воды не задел и на берег вышел сухим.

Снова вперед Эрин-Сян поскакал и во владения Гетлегчи-хана примчался за семь недель.

Он увидел несметный табун за холмом.

— Эй, табунщики, чьих вы пасете коней?

— Это табун Гетлегчи-хана, мудрейшего из людей.

— Дайте хоть жеребенка поесть, я очень давно не ел.

Гладкую жирную кобылицу табунщики дали ему.

— Бери кобылицу, пожалуйста, ешь, у хана много скота!

Эрин-Сян ее быстро зарезал, сварил и с удовольствием начал есть. Крупные кости выплевывал изо рта, мелкие выдувал через нос. Табунщики подошли посмотреть на кости, когда Эрин-Сян ускакал. Белые, чисто обглоданные на солнце сверкали они. И табунщики восхищения не смогли удержать.

— О, это был настоящий батыр!

А Эрин-Сян на своем неутомимом коне все дальше скакал и скакал.

И вот и сиянии солнца восхода он увидел дворец, который на три локтя неба не доставал. Было непонятно, что ярче светит: солнце или крыша дворца. Красным золотом и желтым золотом был он щедро покрыт. Эрин-Сян по обычаям предков подъехал к дворцу, Эрин-Сян слева направо подъехал к дворцу, Эрин-Сян по ходу солнца подъехал к дворцу. Конь его легкой иноходью бежал, крупные травы копытами не задевал, тонкие травы дыханием не шевелил.

У белого знамени хана богатырь коня привязал. Двенадцать дверей дворца открыл одну за другой. По-ученому поклонился хану и сел на ширдык.

— Гость приехал к нам из чужой страны. Надо его угостить, а потом расспросить, — сказал седовласый хан.

После угощения богатырь сказал:

— Отца моего зовут Ики-Санан. Меня зовут Эрин-Сян-Сеняка. Коня моего зовут Алтан-Шарга. Я приехал сватать вашу дочь, суженую мою красавицу Гегян-Герел. Я приехал, чтобы вашим сыном стать. Моя страна находится так далеко, что если птица филин вздумает туда полететь, то трижды яйца успеет филин снести, трижды птенцов выведет филин в пути.

— Что ж, скотине скотина, а человек человеку,— ответил мудрейший хан.— Мы возражать не будем.

И устроил великий пир. Приехали на этот пир все нойоны и богатыри. Собрались на великий пир все подданные его.

В самый разгар веселья ханский батыр Бяр-Улан. выпив одну за другой семнадцать пиал хорзы, встал и крикнул так, что дрогнул дворец:

— Что вы делаете, наш несравненный хан? Вы согласились отдать чужестранцу вашу Гегян-Герел, красавицу, которая светом своим по утрам спорит с зарей. Разве нет в вашем собственном неизмеримом ханстве достойного богатыря? Разве нет достойного среди нас, бесстрашных, как барсы, богатырей?

И выбежал из дворца. Эрин-Сян-Сеняка встал и выбежал вслед за ним.

— Ты хорошо сделал, что вышел за мной,— сказал Бяр-Улан.— Ты правильно понял меня. Да, я должен тебя убить. Мужчины умирают в степи. Собирайся, поедем в степь!

Эрин-Сян ответил:

— Я согласен тебя убить. Едем скорее в степь, заносчивый богатырь!

Оседлали они коней и помчались в степную глушь.

— Где будем драться,— спросил Бяр-Улан,— в балке или в открытой степи?

— В балку люди ходят оправляться, а богатыри дерутся в открытой степи! — пряча усмешку, сказал Эрин-Сян.

— Как будем драться: плечами-лопатками, которые дали нам мать и отец, или оружием, которое сделали нам мастера? — снова спросил Бяр-Улан.

— Сначала испробуем оружие, которое сделали мастера.

Бились плетьми, пока плети окованные не расплелись. Рубились мечами из желтой стали, пока не рассыпались они на куски. коньями друг друга кололи, стараясь в главную жилу, под самое сердце попасть.