Медноволосая девушка. Калмыцкие народные сказки - [80]

А в изголовье сидит маленькая девочка и плачет. Слуга и беркут застыли, смотрят на них. Ханский сын взял девочку на руки и стал ее ласкать. Она все равно плачет. Он стал давать ей разные вещи — она не успокаивается. Он дал ей свой разноцветный кисет. Девочка сразу успокоилась, вытащила из кисета сердце серебристой рыбы, подбежала к прекрасной девушке и положила это сердце ей в рот. Девушка открыла глаза. Она стала такой прекрасной, что чернобровый ханский сын, забыв все на свете, подбежал к ней и спросил:

— Кто ты, красавица? Как тебя зовут?

— Меня зовут Цаган,— ответила она.

И рассказала о том, как она со старухой Сявдой ехала к нему, как старуха выколола ей оба глаза и сбросила в колодец, как ее спас старик и как недавно кто-то выловил серебристую рыбу, в которой находилась ее душа.

Все понял чернобровый ханский сын.

— Ты будешь моей женой,— сказал он,— Поедем домой!

Дома он пошел прямо к хану.

Старуха Сявда и ее дочь заволновались: «Почему ханский сын, приехав с охоты, не зашел к ним, а прямо пошел к хану? Что с ним такое? Может, кончилось наше время и надо бежать?»

Пришел сын хана и говорит:

— Что вы хотите: меч и кровь или конские хвосты?

Старуха Сявда и ее дочь перепугались и говорят:

— Зачем нам меч и кровь. Дай лучше конские хвосты.

И тогда ханский сын приказал привязать их к хвостам диких лошадей и пустить в степь.

А сам он женился на прекрасной Цаган. Они жили долго и счастливо.

Эвя и Дживя

В ханстве Хатучи[29]-хана жили-были два мальчика. Одного звали Эвя, другого Дживя. Эвя вдруг умер. Тогда Дживя бросил его у подножья холма, взял свою палку и полетел вместо с ветром.

В степи пасся верблюд. Он увидел зеленое деревце и спросил:

— Как ты, деревце, попало сюда, в степь?

Деревцо ответило:

— Жили-были Эвя и Дживя. Эвя умер, а Дживя полетел вместе с ветром. Вот я и попало в степь.

— Тогда,— сказал верблюд,— я сломаю свои рога.

Сломал он свои рога и пошел к морю напиться. Подошел к берегу, а море его спрашивает:

— Верблюд, верблюд, а где твои рога?

Верблюд ответил:

— Жили-были Эвя и Дживя. Эвя умер, Дживя полетел вместе с ветром, а зеленое деревце попало в степь. Поэтому я и сломал свои рога.

— Раз так,— сказало море,— я высохну.

И высохло.

Птица чибис полетела к морю напиться, а море высохло.

— Море, море,— спросила птица чибис,— почему ты высохло?

Море ответило:

— Жили-были Эвя и Дживя. Эвя умер, а Дживя полетел вместе с ветром, зеленое деревце попало в степь, верблюд сломал свои рога. Поэтому я высохло.

— Раз так, я оторву свой хохолок,— сказала птица чибис.

И оторвала его.

И полетела напиться к океану. Океан спросил:

— Чибис, чибис, где твой хохолок?

Птица чибис ответила:

— Жили-были Эвя и Дживя. Эвя умер, а Дживя полетел вместе с ветром, зеленое деревце попало в степь, верблюд сломал свои рога, а море высохло. Поэтому я оторвала свой хохолок.

— Раз так, я весь уйду под землю,— сказал океан.

И ушел под землю.

Девушка, служанка Хатучи-хана, пришла к океану с чайником за водой. А океана нет, он ушел под землю. Девушка спросила его:

— Океан, океан, почему ты ушел под землю?

Океан ответил:

— Жили-были Эвя и Дживя. Эвя умер, а Дживя полетел вместе с ветром, зеленое деревце попало в степь, верблюд сломал свои рога, море высохло, а птица чибис оторвала свой хохолок. Поэтому я ушел под землю.

— Раз так, я поломаю свой чайник,— сказала девушка.

И поломала его.

Пришла домой без чайника. Ханша спрашивает:

— Девушка, девушка, а где твой чайник?

Девушка ответила:

— Жили-были Эвя и Дживя. Эвя умер, а Дживя полетел вместе с ветром, зеленое деревце попало в степь, верблюд сломал свои рога, море высохло, птица чибис оторвала свой хохолок, а океан ушел под землю. Поэтому я сломала чайник.

— Раз так, я расплету свои косы,— сказала ханша.

И расплела.

Хан увидел это и спросил:

— Моя ханша, почему ты расплела свои косы?

Ханша ответила:

— Жили-были Эвя и Дживя. Эвя умер, а Дживя полетел вместе с ветром, зеленое деревце попало в степь, верблюд сломал свои рога, море высохло, птица чибис оторвала свой хохолок, океан ушел под землю, а наша девушка сломала чайник. Поэтому я расплела свои косы.

— Раз так, я сбрею свою бороду,— сказал хан.

И начал брить.

Подошел к хану его старший табунщик и спросил:

— О хан, почему вы бреете бороду?

Хан ответил:

— Жили-были Эвя и Дживя. Эвя умер, а Дживя полетел вместе с ветром, зеленое деревце попало в степь, верблюд сломал свои рога, море высохло, птица чибис оторвала свой хохолок, океан ушел под землю, наша девушка сломала чайник, а моя ханша расплела косы. Поэтому я брею бороду.

— Раз так, я сломаю себе лопатку,— сказал табунщик.

Он спрыгнул с коня я сломал себе лопатку.

Табун остался без присмотра, стал разбредаться. Жеребец-вожак подбежал к табунщику и спросил:

— Почему вы лежите?

Табунщик ответил:

— Жили-были Эвя и Дживя. Эвя умер, а Дживя полетел вместе с ветром, зеленое деревце попало в степь, верблюд сломал свои рога, море высохло, птица чибис оторвала свой хохолок, океан ушел под землю, девушка хана сломала чайник, ханша расплела косы, а хан сбрил бороду. Поэтому я сломал себе лопатку. И вот лежу.

Жеребец-вожак вместе с табуном пошел по ветру. И увидел летящего вместе с ветром Дживя. Дживя спросил у жеребца: