Медленный взрыв империй [заметки]
1
Разумеется, все это существует вне информационного поля современной профессиональной науки. Зато прочно укоренено в массовом сознании как целая «грибница» однородных мифов.
2
Различные научные школы и платформы называют нижнюю хронологическую границу начала Нового времени в широком диапазоне от второй половины XV в. до конца XVIII в. Таким образом, до на нашего времени всего от двухсот с лишним до пятисот с лишним лет. Классические формы мононациональных парламентарных демократических республик существуют в сколько-нибудь значительных государствах на протяжении ста-ста пятидесяти лет. Возраст империй «солиднее» во много раз.
3
Как магически действуют хвастливые россказни о величии человеческого разума из детских книжек! «Наши предки и представить себе не могли, что можно не палить лучину, а прикоснуться рукой к электрическому выключателю, и комната озарится светом… Наша медицина буквально делает чудеса, немыслимые для человека Средневековья… Наша наука… Наша промышленность…» Был двор, на дворе кол, на колу мочало, начинаем сначала. И нет там ничего о цене за тупой «вертикальный прогресс»: ни об экологической проблеме, ни о демографической, ни о суицидальной тенденции. Притом, услышанное в детстве способно укорениться в сознании намного прочнее любых интеллектуальных концептов, воспринятых в зрелом возрасте.
4
Вполне обоснованное мнение, принадлежащее Ф. Ницше. Человек склонен видеть в своем времени нечто особенное, переломное, трагическое. Чаще всего — на пустом месте.
5
Кстати, это в неменьшей степени относится и к другим европейским странам, в прошлом оказавшимся метрополиями для огромных колониальных империй. Имеются в виду Португалия, Бельгия, Голландия, потерявшие колоссальные колониальные владения относительно недавно, несколько десятилетий назад. Да и та же Франция перестала быть центром огромной державы лишь после войн в Индокитае и Алжире. Не придет ли экономика этих стран в состояние упадка после того, как запасы, «выкачанные» из колоний, будут окончательно «съедены», а практика эксплуатации бывших колониальных владений косвенными способами потеряет стабильность? Пока рано отвечать на этот вопрос категоричным «да» или категоричным «нет». Problem in progress, так сказать…
6
Чем считать США? Это, конечно, по формальным признакам парламентарная демреспублика, но далеко не моноэтничная и, более того, с целом рядом имперских «родимых пятен» в политическом укладе. Некоторые считают США последней настоящей империей, хотя и скрытой под либерально-демократическим маскхалатом. Но если даже допустить США в этот ряд (Германия-Англия-Франция и т. д.), пример окажется нерепрезентативным. Сколько-нибудь значительную роль в мире и влияние на большую политику это государство приобрело чуть более ста лет назад, приблизительно между окончанием войны Севера и Юга и президентством Мак-Кинли. 100 лет. Для государства — почти младенческий возраст. Судить о стабильности, прочности, резистентности государственного устройства США можно будет лет через двести, не ранее.
7
Имеется в виду период от захвата Константинополя крестоносцами в 1204 г. до окончательного падения Империи в 1453 г. Этот период органично разделяется на два меньших. Во-первых, времена существования на бывшей византийской территории нескольких государств-наследников (крупнейшим из них стала т.н. Никейская империя), героической борьбы династии Ласкарей за восстановление державы, умаление Латинской империи крестоносцев и возврат Константинополя. Во-вторых, собственно Поствизантия, Империя династии Палеологов, родившаяся в 1261 г., после того, как был отвоеван Константинополь. Уже казалось бы, старая, дряхлая Империя проявила в эти двести пятьдесят лет необыкновенный, какой-то сверхъестественный запас живучести и регенеративной способности. Как будто византийцы, утратившие собственную столицу и ядро государственных земель, почувствовали, сколь много ими потеряно, повернули вспять от проматывания накопленного к строительству нового и прочному удержанию того, что им досталось от предков... Палеологовская Империя, несмотря на усиливающийся натиск турок и южных славян, несмотря на гражданскую войну, сохраняла относительную территориальную стабильность и государственную силу вплоть до середины XIV столетия. Кроме того, именно тогда происходил последний расцвет византийской культуры («Палеологовский ренессанс»); плодоносила краткая, но прекрасная «золотая осень» Империи.
8
Это если не считать значительного периода процветания до арамейского нашествия, иначе пришлось бы добавить два или даже три века.
9
В XIX в. история нисхождения Испании с имперского статуса знает два главных события: потеря латиноамериканских колоний в 10-20-х гг. и война с США 1898 г.
10
Традиционно школьный учебник по истории Средних веков (а нередко и вузовские учебные пособия) учиняет над судьбой Византии маленькое насилие. Как правило, территория империи показана по убывающей: вот государство времен Юстиниана I, вот IX век, а вот век XV-й, агония. Смотрите, дети: все хуже и хуже идут дела у ромейских василевсов. Между тем, граница империи «дышала» в очень широких пределах, и за существенным сокращением византийской территории нередко следовало ее значительное наращение. Например, при тех же Комнинах.
11
Из этого маленького перечня выпал Китай. Автор не чувствует себя в достаточной мере информированным по части китайской истории, чтобы делать какие-либо выводы. Более того, для него остается открытым вопрос о политической и культурной преемственности в отношении различных государств, существовавших на территории современного КНР (даже не совсем понятно — это ли считать территорией китайской цивилизации, или вычесть кое-что, например, Тибет, а может, добавить кое-что, например, Тайвань) на протяжении последних четырех тысяч лет. Сколько общего между периодами Чжоу и Юань, например? Между государствами, из которых сложилась империя Цинь, и Южным Китаем времен монгольского завоевания? Не следует ли вместо единой китайской традиции анализировать несколько разных традиций? По незнанию всех этих тонкостей, автор хотел бы удержаться от воинствующего дилетантизма.
12
Имеются в виду прежде всего, традиционное для империи решение конфессиональных проблем в духе веротерпимости; органичное соединение «имперского интернационализма» со своего рода «этнической иерархией» — от народа-«хозяина» к «базовым союзникам», и далее, ко все менее «полноправным» в политическом и культурном отношении этническим группам; юридическое равноправие (или хотя бы принципиальная возможность добиться такового, не прибегая ко всяческим переворотам).
В Московской Зоне появилось неизвестное существо – сверхбыстрое, сверхсильное и смертельно опасное. То ли человек, то ли мутант – информация отсутствует. Известно только, что оно легко убивает опытных сталкеров, а само практически неуязвимо. И именно с этим монстром придется столкнуться проводнику научных групп военсталкеру Тиму и его друзьям – всего лишь слабым людям…
Многим хотелось бы переделать историю своей страны. Может быть, тогда и настоящее было бы более уютным, более благоустроенным. Но лишь нескольким энтузиастам выпадает шанс попробовать трудный хлеб хроноинвэйдоров – диверсантов, забрасываемых в иные эпохи. Один из них попадает в самое пекло гражданской войны и пытается переломить ее ход, обеспечив победу Белому делу. Однако, став бойцом корниловской пехоты, отведав ужаса и правды того времени, он все чаще задумывается: не правильнее ли вернуться и переделать настоящее?
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Молодой сталкер Тим впервые в Зоне. И не удивительно, что его стремятся использовать как отмычку циничные проходимцы. Но удача новичка и помощь таинственного сталкера-ветерана помогают Тиму выйти невредимым из смертельной передряги. Итак, Тим жив, но вокруг него — наводненная опасными мутантами Зона, Зона-людоед, Зона-поганка… Сможет ли Тим выжить? Сумеет ли выполнить важную миссию в составе группы эскорта?
Федор Иванович занимает особое место в ряду русских монархов. Дело не только в том, что он последний представитель династии, правившей Россией более семи столетий. Загадка царя Федора не давала покоя ни его современникам, ни позднейшим историкам. Одни видели в нем слабоумного дурачка, не способного к управлению страной. Для других (и автор книги относится к их числу) царь Федор Иванович — прежде всего святой, канонизированный Русской церковью, а его внешняя отгороженность от власти — свидетельство непрестанного духовного служения России.
«Письма к сыну» английского писателя, публициста, философа-моралиста, историка Филиппа Дормера Стенхопа, графа Честерфилда (1694–1773) Вольтер назвал книгой весьма поучительной, самым лучшим из всего когда-либо написанного о воспитании. Нас поражает многое в этих письмах с точки зрения иной среды и эпохи, но мы прекрасно понимаем, что эта книга незаурядная и что она получает вневременной интерес именно потому, что является превосходным отображением эпохи, которой она порождена.
На высказывания Конфуция ссылаются философы, политики и учёные всего мира. Предлагаемая вниманию читателя книга расскажет, как основные положения духовно-этического учения, созданного Конфуцием, использовать для гармонизации своей жизни.
Статья из книги "О СТАРОМ И НОВОМ" (стр.141–168)Изд-во "АЛЕТЕЙЯ", Санкт-Петербург, 2000 г.
В книге рассмотрены расовые доктрины, унаследованные от прошлых времён. Высказаны взгляды на отличие генетики человека от генетики остальных видов биосферы планеты. Разсмотрены вопросы алгоритмики психики, связанные с родовыми эгрегорами, что может быть полезным очень многим в разрешении их личностных проблем, обусловленных деятельностью предков.
Бирюков Борис Владимирович — доктор философских наук, профессор, руководитель Межвузовского Центра изучения проблем чтения (при МГЛУ), вице-президент Русской Ассоциации Чтения, отвечающий за её научную деятельность.Сфера научных интересов: философская логика и её история, история отечественной науки, философия математики, проблемы оснований математики. Автор и научный редактор более пятисот научных трудов, среди них книги, входящие в золотой фонд отечественной историко-научной и логической мысли. Является главным научным редактором и вдохновителем научного сборника, издаваемого РАЧ — «Homo Legens» («Человек читающий»).Статья «„Цель вполне практическая.
По-видимому, текст «Афоризмов…» Дж. Т.Кента (1849–1916), впервые опубликованных в 1925 году в Чикаго, был составлен кем-то из его учеников, либо супругой автора Кларой Луизой, по устным записям, и не подвергался личной редакции Дж. Т.Кента. Различные высказывания, вероятно, имеют отношение к различным периодам его жизни, и иногда в определенной мере противоречат друг другу, в соответствии с динамикой воззрений автора. Ряд высказываний нередко многократно комментирует одну и ту же мысль. Удельное содержание тех или иных тем отражает скорее точку зрения составителя, и не всегда дает возможность составить объективное суждение о сумме взглядов самого Дж.