Медленный солнечный ветер - [54]

— Ты вся дрожишь. — Дарко привлек девушку к себе, и теперь уже он обнял ее за плечи. — От холода или от страха?

Наверное, от всего вместе, хотела сказать Димитрия, но не смогла вымолвить ни слова: зубы сильно стучали, не давая нормально говорить.

— Пойдем. — Мужчина повлек Димитрию за собой. — Я знаю место, где можно согреться.

Димитрия закрыла глаза, снова позволяя солдату делать с собой что угодно, но была большая разница между тем, что связывало их тогда и сейчас. Теперь она целиком и полностью доверялась ему.

Когда они вышли на свет, Димитрия бросила короткий взгляд на своего спутника. Да, она, наверное, выглядела не лучше. Под глазами у Дарко пролегли тяжелые фиолетовые синяки — верный признак того, что он не спал уже несколько суток; веки опухли.

У входа в метрополитен Димитрия к удивлению Дарко подобрала с земли какую-то черную папку.

— Где ты успела это найти? — поинтересовался мужчина.

— Места знать надо. — Димитрия сухо улыбнулась и прижала таинственную папку к груди.

На это Дарко только пожал плечами.

Все обещало прийти в норму — об этом девушке говорило присутствие Дарко рядом с ней. В конце концов, всегда, когда ситуация выходила из-под контроля, он появлялся.

Идти оказалось совсем недолго, но Димитрия еле выдержала это испытание — девушка уже и так еле держалась на ногах. Это оказался огромный торговый центр, раньше в таких всегда было полным-полно туристов и модниц. Десятки мелких уютных кафешек, добрая сотня магазинов с разнообразным ненужным хламом, прачечная, парковка и даже уголок для домашних питомцев. Все это было когда-то, и все это умерло.

Небо постепенно заволокло тучами. Кислотные дожди в последнее время были не редкость — Димитрия видела несколько беженцев с ужасными ожогами по всему телу. Кто-то пустил слух, что это Посланцы так над всеми издеваются. Правда ли это — никто не знал, но у всех появился еще один повод ненавидеть Посланцев.

Первые капли ядовитой влаги упали с неба, едва Дарко и Димитрия вошли в торговый центр через главный вход, от которого осталось только стеклянное крошево. Внутри все было так же запущенно и перевернуто кверху дном, как и везде в городе. В воздухе витала тишина, превратившаяся под стеклянными сводами в сплошное монотонное дыхание. Только сейчас Димитрия заметила, что на Дарко больше не было рюкзака.

Девушка вскинула брови.

— Где вещи? — спросила она, с грустью вспоминая о спасительных фляжках с водой.

— Теперь уже не важно. — Дарко отвел глаза, но Димитрия так просто не собиралась сдаваться.

— Где? — настаивала она, резко остановившись и перегородив мужчине дорогу. Снаружи все громче по развороченному асфальту барабанили капли.

— Знаешь ли, сражаться с беженцами с такой ношей не очень-то удобно, — проворчал Дарко, явно не желая вдаваться в подробности.

— Ну и чем ты им не угодил? — Димитрия и не заметила, что теперь повторяла его слова, которые он произнес в Сараево, когда спас ее в первый раз. Теперь они поменялись местами.

— Я набрел на один подвал. У входа в него валялась пустая фляжка из-под воды, которую я тебе дал. Теперь ясно? — Мужчина уже начинал злиться. Он скрестил руки на груди и устремил взгляд куда-то сквозь Димитрию, словно не желая ее замечать. Девушку такое отношение задело. Она приблизилась к Дарко почти вплотную, не желая признаваться себе, что ее тело хотело этой близости совсем по иной причине.

— Ты мог сначала выяснить, в подвале ли я, а уже потом идти и показывать всем, какой ты крутой, — прошипела Димитрия сквозь зубы. Светлая челка упала на глаза. — А теперь по твоей милости, солдат, мы остались с тобой без воды и спальных мешков.

— Еще без нормальной одежды, — ядовито добавил Дарко.

— Ах, еще и без одежды! Ну все, солдат, теперь я тебя точно убью.

— Может, сожрешь? — уточнил Дарко. — Ты обещала меня сожрать.

— Сначала сожру, а потом убью. — Димитрия отвернулась от мужчины и продолжила пробираться в глубь мола по груде битого стекла. — Можно и наоборот.

Дарко сочувственно хмыкнул и последовал за девушкой. Прошлую ночь он провел здесь — в гигантском торговом центре. Еще долго он потом проклинал себя за то, что недоглядел за девицей, проворонил рюкзак и опоздал на поезд. Такое с ним случалось впервые. Неудачи сыпались на него одна за другой. Еще не хватало только услышать от Димитрии, что она о нем думает.

Они вновь стали самими собой. Он — Дарко, а она — Димитрией. И уже казалось, что это не они прижимались друг к другу там, под землей, в поисках тепла. Все вернулось на круги своя, но от осознания этого Дарко чувствовал себя опустошенным. Его тянуло к этой девушке — не так сильно, как когда-то к Эве, но все же. Дарко не отрицал, что отчасти его влекло к Димитрии из-за того, что он слишком давно не ощущал присутствия женщины рядом с собой. А Димитрия все же была женщиной. Пусть еще юной, только расцветающей. И чтобы окончательно раскрыться, ей тоже было необходимо иметь мужчину рядом с собой.

В пятнадцать лет Димитрия не воспринимала окружающих парней как особей мужского пола. "Своя в доску", — так про нее говорили. Ей это даже нравилось — видеть, как все девчонки завидуют ее компании.