«Медленное возгорание» - [25]

Может, у меня были галлюцинации?

— Ты в порядке, куколка? — кровать прогнулась, когда Рок сел рядом со мной.

Его большая, тёплая рука потирала мою спину успокаивающими движениями, и я откинулась на него. Нет. Он был слишком твёрдым, чтобы быть частью моего воображения.

В моей голове родилась идея, и я схватила его вторую руку.

— Ты приехал сюда на байке?

Он ни секунды не медлил с ответом:

— Да.

— Увезёшь меня?

Он дёрнул головой, наблюдая за мной из-под прикрытых глаз.

— Тебе нужно убраться отсюда ненадолго?

— Пожалуйста.

Это было безумным и абсолютно неправильным решением. Глубоко в душе я это знала. Но я всего лишь хотела, чтобы хотя бы несколько неадекватных секунд остановили мою боль.

Рок.

Я никогда не был сентиментальным, но простая просьба Хоуп вместе со скорбным выражением её лица оставила следы на моём сердце. Не знал, было ли хорошей идеей то, что её семья увидит, как она уезжает с незнакомцем, но я не мог сказать ей «нет».

— В этом ты поехать не сможешь, — указал я на её платье.

— Окей, — она встала с кровати, пересекла комнату и включила свет.

Я окинул помещение взглядом. Много гладкой, блестящей, деревянной мебели. Два столика располагались возле противоположных стен. Один выглядел так, будто по нему прошёлся торнадо, а второй был аккуратным и милым. Меня затопило странное ощущение того, что я сижу на кровати, которую она делила со своим мужем. Поэтому я встал. Сомневавшийся в том, что мне делать, я предположил, что могу уйти, чтобы она могла переодеться.

— Нет, останься, пожалуйста, — она закрыла дверь, повернув ключ в замке, и затем побрела к одной из дверей напротив кровати.

Выглядело так, будто внутри небольшой комнаты за дверью произошёл взрыв из одежды. Она заперлась изнутри, а я выругался про себя из-за того, что представлял её голой с той стороны двери. Несколько минут спустя Хоуп появилась в тёмных джинсах и свободной блузке с принтом из чёрных, голубых и зелёных завитков. Её длинные волосы свободно струились по плечам. Я посмотрел на её босые ноги.

— Есть пара сапог на низком каблуке?

Она кивнула и вернулась в гардероб, на этот раз оставив дверь открытой. Донеслось глухое топанье, затем шуршащие звуки, после чего она вышла в чёрных кожаных сапогах до колен, украшенных серебряными заклёпками. Казалось, внутри Хоуп скрывалась плохая девочка, о которой я ничего не знал. Она пожала плечами в облегающей чёрной кожаной куртке и вопросительно уставилась на меня.

Мой рот наполнился слюной при виде её.

Я прочистил горло:

— Пойдёт.

Она провела меня по дому, остановившись поговорить с мамой на несколько секунд. Даже когда женщина посмотрела на меня с подозрением, Хоуп не представила нас, но меня это не обидело. Она также проигнорировала свою золовку, что заставило меня гордиться ею.

Мы вышли через парадную дверь. По какой-то смешной причине я хотел взять её за руку, пока мы шагали по траве к подъездной дорожке. Желая быть воспитанным, я удержал свои руки при себе. Не было необходимости говорить ей, что байк в конце аллеи принадлежал мне. Она знала это, потому что никто в её жизни, кроме меня, не ездил на байке. Лишь те, кого она могла видеть на улицах.

— Я раньше никогда не ездила на мотоцикле, — мягко произнесла она.

Меня это ни капли не удивило.

Хоуп.

Я продолжала пялиться на байк Рока. Я до ужаса боялась мотоциклов. Или, по крайней мере, так думала. Я больше не знала, кем была. Большим тугим комком боли, который пожирал мои кости и плоть. Живой, но едва заметной. Это всё, чем я была в тот момент. Немой, но скорбящей. В сознании, но не отдающей себе отчёта. Агония была неумолимой. Я хотела выбраться из своего собственного тела. Хотела уснуть и больше никогда не просыпаться.

Рок с нежностью разглядывал меня. Думала, он прыснет со смеху, когда услышит, что я никогда не сидела на байке, но он был таким же милым и понимающим, как и в доме.

— Это несложно, куколка. Я сяду первым, — он наклонился и убрал подножки с каждой стороны байка. — Здесь есть подножки для пассажиров. Как только будешь сверху, поставь ноги на них и держи их там. Лучше не притрагивайся к заднему колесу или ещё чему-нибудь. Есть ещё выхлопные трубы. Они очень нагреваются. Не прикасайся к ним чем бы то ни было.

Рок снял шлем, подтянул ремешок и надел мне на голову, застегнул, а потом убедился, что он хорошо на мне сидит.

— А твой где? — спросила я.

— На тебе, куколка.

— Рок…

— С нами всё будет в порядке. В твоей маленький милой головке больше информации, чем в моей, — он дважды постучал по шлему пальцем.

Я не смогла сдержать улыбку, и уголки губ Рока тоже дёрнулись вверх. Он перекинул ногу через байк и уселся на него одним грациозным движением, чему я сразу же позавидовала. Он достал чёрные очки из кармана и надел их. Повернувшись ко мне лицом, он продолжил объяснять то, что мне показалось очень лёгким делом:

— Положи руку мне на плечо, потом перекинь ногу через сиденье. Медленно скользни на байк. Как только окажешься на сиденье, поставь ноги на подножки. Даже когда я остановлюсь, не опускай с них ног, чтобы не повредить себе что-нибудь, — он остановился, прочищая горло. Сидеть на байке оказалось более комфортно, чем я ожидала. По крайней мере, сначала. Между нами было лишь маленькое пространство, и я изо всех сил пыталась сохранить его. — Куколка, тебе придётся придвинуться ближе, чем ты сидишь сейчас.