Медианн №3, 2020 - [67]

Этот город был другим, в нем, казалось, живут люди, неспособные на предательство, что стало обыденным в иных местах. Люди, открыто смотрящие друг другу в глаза, уважающие родной город, своих соседей.

Так думал мальчик.

— Доместико, сынок, — обратился к нему Шавой. — В этом городе мы останемся жить. На оставшиеся деньги я приобрел небольшой дом, где разместится наша с тобой оружейная мастерская. Благодаря помощи рыцаря Аарона я получил место главного оружейного мастера. Я научу тебя премудростям ремесла, мой мальчик, и мы сотворим множество чудесных орудий, что прославят наши имена.

— Мастер… отец, — вполголоса произнес мальчик, казалось, навсегда уже забытое слово. — Мы будем жить вместе?

— Конечно, ведь мы одна семья. Или ты считаешь себя достаточно взрослым, дабы бросить старика и найти себе симпатичную девчушку?

Доместико засмеялся. Шавой обнял его и погладил по щеке.

«Мой сын, мой сын», — с волнением открывал в себе оружейник нечто новое.

«Отец!» — кричала душа мальчика, обретшего в этом жестком мире того, кому можно верить всегда; того, кто будет рядом, что бы ни случилось.

И Шавой, наконец, понял, что новое предназначение, о котором говорил странный сапожник, идет сейчас с ним за руку.

Этот не по годам возмужавший мальчик и есть смысл его жизни.

Ради него стоить идти дальше, укрывая глаза от ярких лучей восходящего мира.

Эпилог

Причал южного порта так и не восстановили. Две зимы назад пришвартованный калипский брандер взорвался, подняв в небо столб из воды и щепы, переломив пополам соседнюю бригантину. Что там случилось, осталось загадкой, но поговаривали — то был несчастный случай.

Капитан безразлично смотрел на зеленоватую воду, бьющуюся об огрызки деревянных свай.

Поймавший фордевинд легковесный бот проворно вошел в бухту. Вскоре от него отпочковалась лодка, двое гребцов налегли на весла, выровняв нос по огрызку пирса, на котором стоял капитан. Человек в черной накидке с капюшоном неподвижно сидел сзади.

Когда лодка подплыла, Гарфан дер Лан протянул руку, помогая человеку взобраться. Высокий худой мужчина скинул капюшон, посмотрел бусинками глаз на капитана. Рукопожатия не случилось, возможно, сцепка кистей при подъеме на пирс сошла за приветствие.

— Не ожидал вас лично, генерал, — сказал капитан.

— Многие считают это безрассудством, но я привык решать проблемы лично.

— О каких проблемах идет речь?

— Не строй из себя безмозглую кухарку! Все рушится. Я потерял доверие императора. — Голос генерала будто доносился из глубокой пещеры. — День — два, и мою голову приколотили бы за уши к воротам дворца. Ты поднял слишком много шума.

— Я действую по обстоятельствам. Ждать не имеет смысла.

— Что за мальчишество, капитан? Ты, видно, спятил. Империи так не рушатся.

— Не понимаю о чем…

— Думаешь, у меня нет людей в Жданаро? Ты что устроил, идиот?! Зачем активировал чумной заряд? Это твой гениальный план — оградиться тысячей трупов от имперских комиссий и собрать группку таких же полоумных? Что вы захватите в открытую — уборную императора?

— Не знаю, откуда вы это взяли, но…

— Молчи, пес! Ты оставил мне лишь один выход: вместо моей головы к воротам прибьют.

Карман куртки капитана полыхнул огнем. Но генерал каким-то непостижимым образом оказался за его спиной. Гарфан выстрелил еще раз перед собой, рефлекторно, следуя провалившемуся в зародыше плану. Выстрелил в пустоту.

И лишь после попытался развернуться.

Генерал петлей накинул на шею капитана острую струну и развел длинные худые руки.

— Заговор раскрыт, — сказал он стеклянным глазам, смотрящим на него с досок пирса.

Спрятал струну, поднял за волосы сочащуюся кровью голову.

Глядя в сторону изъеденных влагой строений, где ждала у коновязи лошадь капитана, генерал обратился к несуществующему слушателю:

— Ваша светлость, я принес вам голову северского смутьяна. Последнего потомка Самона. О волнениях в Жданаро можно не вспоминать.

Он развернулся, уверенно подошел к лодке, расправил плечи и посмотрел в небо, худой и прямой, как осиновый кол, потом кинул голову капитана на дно и позволил гребцам помочь ему спуститься.

В лодке ждало ведро с солью.

Андрей Скорпио Сделка

Потемневшая от сырости дверь со скрипом открылась. На пороге стояла закутанная в тряпки женщина со свертком на руках. Женщина прошла внутрь жилища и стала снимать с себя тряпье; она явно хотела попасть сюда инкогнито. Каштановые волосы бесстыдно рассыпались по плечам, обрамляя длинную бледную шею, обернутую жемчужными бусами, будто нарочно выставленными напоказ. Изящное кольцо, золотая шпилька для волос и бархатная салопа кричали о богатстве незваной гостьи, а взгляд холодных голубых глаз и тонкие, немного искривленные губы — о жажде власти и высокомерии.

— Ты Черный?

— Возможно.

Старик, одетый в темные одежды до пола, напоминал медведя. Он неторопливо раскладывал на столе мелкие косточки.

— Говорят, ты можешь помочь, — она без приглашения села на ветхий стул и поморщилась от витавшей вокруг пыли, — за деньгами дело не станет.

— Если тебе известно кто я, — медленно проговорил Черный, — то понимаешь, что деньги меня не интересуют. Чего ты хочешь?