Медианн №2, 2019 - [8]

В Амадисе довелось повидать всякое: и голодающих, столпившихся около Дворца во время празднеств, и ополоумевших убийц, способных вонзить кинжал в сердце за один косой взгляд. Но столь отвратительной нищеты Альтаир не могла себе и представить. Отходы, судя по всему, просто выплескивали из окон на улицу, поэтому всюду воняло мочой; от многочисленных лестниц разило прогнившим деревом и крысиным пометом, со скотобоен несло выпущенной кровью и бараньим салом, из дубилен — щелочью, от кладбищ — сладковатым смрадом разлагающихся человеческих тел. Люди мочились и испражнялись в подворотнях, ненадолго подняв подол платья или спустив штаны. Исхудалые коровы бродили по индийским кварталам, тощие псы дрались за огрызок кости с нищими, совсем потерявшими человеческий облик. Мануфактуры пыхтели копотью и чадом из толстых труб. Городовые стояли на площадях и перекрестках, важно задрав шапки и не обращая ни малейшего внимания на происходящее вокруг безумие.

С баржи они сразу сели на два паланкина, в одном из которых поехали Альтаир, Лили и Сезарро, а на другом оставшиеся двое мужчин. Крепкие носильщики быстро несли их по улицам, а бегущий спереди здоровяк с дубинкой разгонял нищих и случайных прохожих. Альтаир выглядывала наружу и видела заполненные людьми улицы и площади: перекошенные рты с плохими зубами, изувеченные язвами лица, грязная одежда и уродства. Где-то во дворе детский хор распевал строки на латыни. Пьяница бранился с бакалейщиком. Лавочник торговался с покупателем. Уличный музыкант бренчал по клавишам плохо настроенного старого пианино. И над всем этим нависало нагромождение домов, похожее на гигантский уродливый муравейник.

— Не смотри на улицу, — прошипел Сезарро, нервно сжимая свой пистолет-пулемет.

— Почему?

— Это плохой район, тут хватает разных ублюдков.

— Почему так много калек?

— От границы с Хадесом лезет всякая пакость. Не задавай лишних вопросов.

А после, подумав, добавил зачем-то:

— Большинство этих бродяг — пришлецы.

Через пару часов они достигли латинского квартала, где располагались префектура и здание магистрата. Здесь было разительнее чище и спокойнее. Может, из-за гвардейцев и крепких даков, патрулирующих улицы. А может, благодаря населению, состоящему преимущественно из римлян разных эпох, итальянцев и прочих европейцев. Дощатый настил сменился ровной брусчаткой. Здания из хаотичного нагромождения строений приобрели единый архитектурный стиль. Альтаир начала понимать, почему в Истинном Медианне римляне заняли главенствующее положение — благодаря своему воспетому в веках педантизму и любви к порядку.

Выгрузились у небольшого здания с колончатым фасадом и кариатидами на фронтоне. Сезарро рассчитался с носильщиками и повел всех по коридорам Префектуры, наполненным нервными людьми с кипами бумаг.

Оглянувшись на женщин, Сезарро строго сказал:

— Мы идем к начальству. Без выходок, ясно?

На третьем этаже они зашли в кабинет и увидели человека, одетого в европейский костюм-тройку. Он восседал за широким дубовым столом, на стенах кабинета были развешаны алые штандарты с орлом и надписью S.P.Q.R. С этого мужчины можно было лепить бюст: в его точеных чертах лица угадывались воля и мужество античных военачальников. Он посмотрел на гостей и царственно протянул руку Сезарро и Кьезону.

— Мое почтение, господа. С работой вы справились.

— А когда мы не справлялись, Клавдий? — спросил Сезарро, усаживаясь в кресле напротив. — Кьез вообще проделал работу, за которую ему положены как минимум медаль и трехгодичное жалование.

— Я сегодня же отправлю рапорт в Танториум. Кто из них та самая кудесница-весталка?

Кьезон молча указал на Альтаир. Девушка уставилась в пол, когда префект Клавдий встал и подошел к ней ближе. Он взял ее за подбородок, посмотрел в глаза и хмыкнул.

— Вы уверены, что это та самая?

— Я лично проверял, — уверил его Кьезон.

— А вторая?

— Подобрали почти месяц назад на границе. По радиосвязи сказали забрать и отвезти в Фоэторис.

— Ах, да, что-то припоминаю… Знаешь, она мне напоминает кого-то. Одну царственную египетскую особу…

— Эта? Красивая, но точно не высокого рода, — расхохотался Кьезон, — больно живучая. Мы забрали ее из зиндана, где она жрала тараканов и пила собственную мочу, чтоб не сдохнуть от жажды.

— Ладно… В общем, сделаем так. Вторая девка тоже ничего так, отправим их в Танториум вместе, но позже. Пока побудут здесь. В Фоэторисе сейчас напряженная обстановка, в японском квартале убийства, с этим разбирается мой доверенный человек. Отвечать за обеих будете вы трое, я дам денег и необходимые полномочия. Пока отправляйтесь в публичный дом у Рыбного рынка, знаете такой?

— Конечно, — отозвался молчавший доселе Зэмба.

— Вот и отлично. Располагайтесь, как у себя дома. Хозяйку я оповещу. Сегодня приду сам к… Кхм, как там тебя зовут?

— Альтаир, — пискнула Альтаир, по-прежнему не решаясь поднять взгляд. Хотя стоящая рядом Лили безбоязненно смотрела на Клавдия.

— Вот, сегодня навешу Альтаир. Проверим, на что способна ваша женщина с ангельской кровью.

* * *

Он навестил. Неоднократно. Прошла неделя, две, а их не торопились отправлять в стольный Танториум. Помимо префекта — Клавдия Септимия Маенуса — девушку навещали еще несколько человек, явно недешево заплативших за подобный визит. От них пахло болезнью и скорой смертью; их потроха настолько испортились, что Альтаир удивлялась, как эти люди еще умудряются держаться на ногах. Один оказался импотентом. Но секс — понятие растяжимое, и она проделала несколько трюков в постели, после которых посетитель вышел излеченным от своей хвори.