Медианн №2, 2019 - [37]
— Все, дальше ходу нет. — Акробат налег на шест, и тот с легкостью погрузился в болотную черноту.
И в это самое мгновение, будто по команде, из-под трясины выстрелили черные щупальца. Длинные, тугие, крепкие канаты мяса и сухожилий. Каждое щупальце усеивали сотни присосок. Ни у кого из путников не было времени сообразить, что происходит.
Под ногами загудело, заклокотала топь, снег тут же смешался с вонючей жижей. Над чернеющими просторами показалась гигантская пучеглазая голова.
Когда все пятеро спохватились, грязные щупальца уже спеленали каждого по рукам и ногам.
— Это большой демон, да не тот! — ехидничал Вечек. — Ошибся твой шар, отец поднебный.
Архижрец не ответил. Он внимательно следил за тем, как обереги обжигают черные щупальца, как хватка чудища слабеет в этот момент. Он читал молитву, называя имена всех путников по очереди, не забывая и про себя. Их окружило невидимое поле, и оно мешало спруту утянуть их на дно. Но волшба эта отнимала силы у старика: сирень стоило отцу Васимару на секунду прерваться, как болотный демон утаскивал их все дальше.
— Не молись за меня, отец поднебный! — орал Вечек. — Всех на дно утянет, а мной подавится! Слышишь? Не молись, я тебе сказал, сморщенная собачья жопа!
Безумный стражник принялся с остервенением скручивать шнуры пороховых гранат, всех, что удалось утащить на себе. Щелкнуло огниво, загорелся шнур, в морозном воздухе завоняло селитрой.
— Не молись!
Испытывая жгучее чувство огорчения, клирик послушался. Невидимый щит пропал, и спрут потащил Вечека к себе. Стражник зажмурился, он прижимал к груди любимое ружье с почти материнской нежностью. Какое-то мгновение: черная пасть беззвучно раскрылась, щупальце забросило стражника в эту бездну. Нет больше Вечека!
Отец Васимар продолжал молиться. Казалось еще мгновение, еще какая-то жалкая секунда и все, спрут продолжит свой дьявольский пир.
ВЗРЫВ! Ошметки черной слизи полетели в разные стороны, зловонная жижа пошла рябью.
Когда отец Васимар открыл глаза, уродливая голова больше не возвышалась над поверхностью топи. Видел он широкую спину Мыреша и мельтешащего акробата, который как заправский гарпунер запускал свой шест в волнующуюся черноту. Затем он что-то крикнул, степняк подбежал ближе, и они оба с силой потянули на себя. Кряхтя и чертыхаясь, они вытянули на твердый берег капитана.
Обессиленный Дьекимович лег на спину, тяжело дыша. Небо миловало — не утонул!
Этой ночью ни одна тварь не приблизилась к лагерю близко. Мыреш и Слободан запалили костер настолько большой и горячий, что можно было просушить одежду и посидеть в одном лишь исподнем.
Капитану сделалось худо. Ему пожертвовали сухой спальный мешок и уложили на подстилку из елового лапника.
— Я ведь из-за Вечека акробатом стал. — Лицо Слободана было сосредоточенным. — Мы тогда оба мальчишками были. Я учился в гимназии, Вечек был кадетом корпуса стражи. Он снасильничал девчонку, дочку какого-то беженца. Как назло свидетели нашлись. Не видать бы Вечеку черной униформы, если бы я вину на себя не взял. Мы же на одно лицо — сами видели. Вот и выбор у меня был, как у нас говорят, «Либо в казематы, либо в акробаты». Столько надежд было, столько планов… Я пожертвовал своей судьбой ради брата, а он сегодня отдал должок.
— Небо не всегда признает благородство, — устало вздохнул архижрец, — иногда синеву затягивают грозовые тучи, и Небо становится черным. Но даже в грозовой туче есть добрый урок: дождь, исторгнутый этой тьмой, питает жизнь, дает ей силы. Вот так и с братом твоим, босоногий: был безумцем, но достойным защитником своего отечества. Тебя спас. Небо простит, и ты прости, на душе легче станет.
Слободан кивнул.
— Жижи наглотался, вот и болотнянку подцепил. — Мыреш потрогал лоб капитана тыльной стороной ладони: горяченный! — Лечение нужно, иначе ближайшие дни на ноги он не поднимется.
С этими словами степняк скинул с себя исподнее и повесил на ветку возле костра. Порывшись в котомке, достал маленькую баночку жира, зачерпнул немного. Из мешочка сыпанул в ладонь какой-то травы и смешал с жиром, а потом стал быстро-быстро растирать по коже пахучее месиво.
Под удивленные взгляды архижреца и акробата он забрался в спальный мешок и крепко обнял Дьекимовича.
— Вместе с моим теплом пропотеет, жир даст еще тепла немного. А там уж травы возьмутся. Завтра хотя бы идти сможет.
Слободан всю ночь простоял на часах. Ему не привыкать: когда атаман объявлял долгую охоту, бывало, и по три-четыре ночи не спал. А сейчас сам случай бодрил: в темноте сверкали глаза, множество голодных глаз… Лагерь по-прежнему окружал непроницаемый щит: амулеты и молитвы отца Васимара творили настоящие чудеса. Но старику явно было погано! Он весь как-то осунулся, будто бы состарился еще на десяток лет и ростом ниже стал. До самой зари он так и просидел на пенечке, тихо бормоча себе под нос.
Мыреш все же разложил палатку недалеко от костра и уволок в нее капитана. Несколько раз за ночь он повторял свой ритуал с травами и обтиранием.
— Тебе нужно все время молиться, чтобы эти штуковины работали, отец поднебный? — спросил Слободан.
Странные, пугающие тени, голоса и всхлипы за спиной, твари живые и мертвые, похитители душ по ту сторону реальности, немыслимые узелки невозможного, пустота в родных глазах и холодное прикосновение: что еще приготовили ночные улицы для своих обитателей? Перед вами — самый «темный» сборник цикла «Непростые истории». Мы снова собрались вместе, чтобы раскрыть для вас еще одну тайну. Пятая книга серии. Содержит нецензурную брань.
Безумие колдовства или колдовское безумие? На небе восходит недобрая Луна, воронья…
Перед вами — антология хоррор-рассказов, объединенных темой маленьких злобных созданий. Гномов, карликов и всех тех, кто смотрит на нас снизу вверх. Наблюдает исподтишка красными от ярости глазами. Выжидает…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.