Медиа-магнат ренессанса - [4]

Седой всадник не обращал внимания на почтительно расступающихся перед ним прохожих и лишь гадливо морщился. Его донимала нестерпимая вонь, идущая от сточных канав, которые хотя и переместились с середины улицы на обочины, но никуда не исчезли. Тяжелым запахом был пропитан все город, но по опыту молодой человек знал, что не пройдет и получаса как его обоняние адаптируется, и он попросту перестанет замечать этот вездесущий смрад.

Чем ближе к центру города, тем выше поднимались здания и тем вычурнее становилась их архитектура, а кирпич, как относительно дешевый строительный материал, все чаще уступал место благородному камню. Первые этажи запестрели рекламой различных мастерских, от сапожных до ювелирных, названиями всевозможных лавок, торгующих едой или промышленными товарами, вывесками таверн и трактиров, где можно было сытно поесть и снять комнату.

Дорога расширилась, превращаясь в площадь с фонтаном, которую окружали высотные государственные учреждения и у самого большого из них всадник остановился. Это было монументальное сооружение, построенное в странном стиле — смеси ампира и готики. Оно состояло из трех зданий, объединенных грандиозной колоннадой в виде вогнутого полукольца, состоящего из десятков парных колонн. Верхнюю часть колоннады украшали статуи исторических личностей и их изречения, обрамленные цветочно-лиственным барельефом. Два боковых здания были перенасыщены богатым декором и вместо привычных шпилеобразных крыш имели купола, склепанные из позеленевших пластин меди. На фасаде одного из зданий преобладали батальные сцены и военные эмблемы, а на другом среди изображений обнаженных тел и утрированных человеческих органов без труда угадывалась медицинская тема. Центральное здание было значительно больше и выше двух боковых и имело на лицевой стороне гигантские во всю стену часы, разбитые на десять делений с тремя стрелками. Сквозь решетчатый чугунный циферблат прорывался пар, и виднелись двигающиеся рывками массивные шестерни в масле с намотанными на них цепями. Здание венчала остроконечная башня с зазубринами напоминающая исполинский наконечник чудовищного неизвлекаемого копья. Левое и правое крылья этого удивительного сооружения были сложены из светлого песчаника, которой к середине колоннады, становился все более темным, а там, где в небо устремлялась башня, был использован исключительно черный гранит. По фронтону, установленному в центре колоннады, шла надпись из начищенных до зеркального блеска медных букв — Королевская магическая академия Останда.

— Круто! — восхищено произнес всадник, снял гогглы и задрал голову, рассматривая это поразительное архитектурное сооружение, — Хогвартс отдыхает.

Вороной жеребец, повинуясь воле наездника, послушно свернул на дорожку, ведущую за здание академии к конюшне. Бородатый конюх ловко увернулся от лошадиных зубов и схватил удила, удерживая животное, пока всадник не спрыгнул на землю.

— Ох и горячий у вас конь, господин барон, — заискивающе произнес конюх, — Даже жалко такого красавца оставлять у коновязи на самом солнцепеке. Вона как жарит. Его бы в конюшню поставить, но на то надобно разрешение ректора.

— Вот тебе разрешение короля, хитрец, — усмехнулся всадник, протягивая конюху золотую монету с профилем императора, — Красавца зовут Абсолют. Почистить, напоить, накормить и определить в самое лучшее стойло.

— Не извольте беспокоиться, господин барон, позабочусь как о своем собственном, — клятвенно заверил мужик, жадно хватая монету и расплываясь в счастливой улыбке, — С королем разве поспоришь?

Молодой седовласый барон проконтролировал, как конюх с трудом уводит вырывающегося и сразу ставшего непокорным в чужих руках жеребца, после чего покинул конюшню и, обогнув здание академии, вернулся к центральной дорожке. Прошелся мимо рядов скамеек, вросших чугунными опорами в землю, вдоль аккуратно подстриженных газонов и задержался на минуту у памятника родоначальнику магии, стоящему на высоком пьедестале. Первый Зрячий был грубо высечен из гранита в образе сурового мужчины с неестественно гипертрофированной мускулатурой, которую прикрывали львиные шкуры, наброшенные на плечи и обмотанные вокруг могучего торса. Памятник был тщательно вымыт к новому учебному году, но его голову уже успели пометить свежими потеками наглые голуби.

— Ну и что с этим можно сделать? — недовольно пробормотал молодой человек, разглядывая монумент и, задумавшись о чем-то своем, тяжело вздохнул и пробормотал: — М-да… Впредь следует меньше разбрасываться обещаниями.

Барон поднялся по ступеням, ведущим к парадному входу академии и потянул на себя огромные скрипучие двери. Внутри здания было прохладно и, на удивление, светло и просторно. На отполированном каменном полу, то тут, то там стояли странного вида механизмы и магические устройства под защитными колпаками из толстого стекла, а с портретов вдоль стен строго взирали на бестолковых студентов знаменитые ученые мужи в мантиях. Все свободное пространство холла заполняли первокурсники, которые широко распахнутыми глазами с трепетом и волнением озирались вокруг. Самые бойкие уже знакомились друг с другом и завязывали беседу, но многие еще откровенно нервничали, держались особняком и выходили после собеседования с ректором основательно взмокнув от напряжения. Некоторые молодые люди толпились в центре зала, где имелись напольные шахматы с полуметровыми фигурами и шла оживленно комментируемая зрителями игра. Другие сгрудились возле стены, на которой висел двухметровый череп динозавра и вел лекцию самоуверенно-снисходительный старшекурсник. Из группы студентов, собравшихся вокруг остатков вымершего звероящера, вынырнул возбужденный человек с лихорадочно блестящими глазами и радостно бросился к барону.