Медиа-киллер - [77]

Он пребывал в эйфории. На месте свернутого покерного турнира соорудили подиум с трибуной и микрофоном. Он поднялся на нее с осознанием величия собственной миссии, воодушевленный грандиозностью творимого беззакония, возведя его в ранг универсального закона. Он взошел, чтобы объявить хаос порядком, произнести клятву верности новой религии самопоклонения и принять парад в свою честь. Что-то во взгляде роднило его с недавним Отцом всех туркменов Великим Туркменбаши, заменившим Коран рукотворной «Рухнамой» и расставившего золотые идолы самого себя, что простирали руки к ускользающему Солнцу. Чтобы всегда быть к светилу лицом, придется обмануть законы мироздания. Для этого потребуется лишь самая малость – заставить пьедестал крутиться вокруг собственной оси следом за вращением непослушного Солнца…

Одержимое упорство главы Ордена, его беспредельная самоуверенность и даже некая, пусть и загадочная, одухотворенность воодушевляли сторонников, придавая силы сомневающимся.

Он стоял на трибуне перед плацем. Под ним – две с половиной тысячи отборных молодцов, весомая часть которых скрепила свою преданность вождю кровью осужденных им на смерть. Лучшая проверка и лучшая присяга – убийство! Его люди – не безмозглые канарейки. В их бритых черепах хватает противоречий. Но они здесь. И его «легионы» готовы выполнить приказ. Ибо каждый из них порвал навсегда с безропотным прошлым и выстрадал для себя счастливое и трагичное ремесло солдата фортуны. В резерве Наполеона тоже была старая, проверенная изнурительными завоевательными походами гвардия. Магистр влюбленно взирал на свою грозную армию, не в силах выговорить ни слова. Он знал, что парни ждут от него проникновенной речи. Но то, что он заготовил в своей голове, теперь не нравилось ему. Сейчас он должен произнести нечто особенное…

На флагштоке развевался алый флаг с изображением «Либры». Магистр обратил взор ввысь и увидел знамя своей борьбы. Цвет крови окрылил его и рассосал комок в горле.

– Копье! Принесите мое копье! – приказал он, и охранники ринулись за реликтом в штабную палатку.

– Братья мои! – с бесноватым блеском в глазах нарушил он продолжительную паузу. – Мы стоим на пороге великого свершения! Судьба дала нашим сердцам храбрость, вверила в руки оружие, окропила помыслы чистотой и благоговейным трепетом. Твердость и бесповоротность нашей цели, дарованной самой историей, должна рассеять последние страхи и сомнения! Провидение помогает нам заглушить нашу боль, укрепляет наш дух и уже победило наш страх. Осталось победить наших врагов. Они не сильнее преодоленного нами страха перед ними.

В ваших жилах течет кровь гордых и сильных людей, которым улыбается фортуна. Фортуна – лишь псевдоним Провидения. И только мы его вершители! Нам предстоит пролить кровь заблудших соотечественников. Но пусть эта вынужденная братоубийственная война не смущает вас. В ваших душах не должно быть ложного покаяния. Вы волею судьбы и своего вождя, взявшего на себя бремя ответственности перед великой Россией, наделены правом убивать. Ибо вы вершите праведный суд истории во имя святой цели – установления в нашей многострадальной России истинного порядка!

В новой России не будет места лукавству и коррупции, преступникам и продажным политикам, набивающим свои карманы и распродающим Родину! Не будет обслуживающей власть церкви… Мы поклоняемся лишь идолу чести.

Мы обязаны взять власть силой! Умрем или победим! Сбросим ненавистный народу режим! И нет иного способа, кроме как убивать, убивать, убивать!..

Эти жертвы во благо. Народ ждет избавления от гнета. И даже если он утонет в крови, мы вытащим его из этого багрового моря своей сильной рукой! И вы, мои братья, предстанете в роли спасителей России, на обломках которой воспрянет самая гуманная империя, где бок о бок будут трудиться все народы! И никто не попрекнет ближнего цветом кожи, разрезом глаз, верой или неверием!

Люди изнывают от боли и унижения. От чиновничьего беспредела и распоясавшихся уличных банд, от произвола милиции и непостижимой дороговизны, безработицы, а главное, страха перед беспросветным завтра.

Итог их правления налицо. Все стоит бешеных денег. Все, кроме человеческой жизни. Они заинтересованы в кризисе. Они хотят, чтобы люди ели людей. Но мы разгадали их коварные замыслы! Мы истребим только нелюдей…

Свергнем же правительство, обрекающее народ на голодную смерть, власть душегубов, поправшую человеческие ценности и бросающую неокрепших юнцов в бессмысленные войны в Украине и на Кавказе! Да сохранится в вас сила духа и приумножится доблесть рыцаря! Да будет благосклонна к вашему вождю удача! Да поможет она побороть ненавистную тиранию! И да вознаградит лучших своих сынов, рискующих жизнями во имя установления справедливости!

…По окончании своей пламенной речи Магистр вскинул руку вверх, крепко сжимая кулак. Жест до безумия напоминал приветствие наци. Оттого он смутился, но, когда увидел, что его армия воодушевленно кричала «Ура!», повторив его жест и бросая вверх береты, вождь простил себя за непроизвольное подражательство фюреру. Это вышло спонтанно.