Муж приходит домой значительно позже обычного времени. Он на нее странно смотрит.
— Нас выселяют, — говорит он.
Юлия смотрит на него, ничего не понимая. Его слова не доходят до нее.
— Ассоциация арендаторов сегодня объявила, что мы должны выселиться, — объясняет он. — Если сами не съедем, нас выселят. Силой!
— Почему? — она не спрашивает, она знает, почему ее хотят выселить.
— Они говорят, что…
— Это все из-за конфет, — она прячет голову между подушкой и диваном.
— Каких конфет? Причем здесь конфеты?
— Проверь лапы собаки. Они смазаны медом!
— Дорогая, о чем ты?!
— Старуха и собака, я говорю про них. Они хотят меня убить! Они хотят, чтобы я умерла! Им нужны мои конфеты с медом!
— О чем ты говоришь? Что за бессмыслица?!
— Оставь меня в покое! Оставьте меня все!
— Это бессмыслица, бессмыслица… — бормочет он и неожиданно замечает: — Знаешь, они сказали, что я могу остаться, а ты должна уйти! Я сказал им, что это незаконно! Мы будем бороться!
— Я не буду здесь долго жить. Я перееду.
— Ты имеешь в виду, нам надо переехать? Мы переедем вместе.
Она безразлично махнула рукой.
— Куда ты пойдешь? — спросил он. — Одна?
Она снова безразлично машет рукой. Он приносит мокрое полотенце. Нагибается над ней, пытается отодвинуть подушку, чтобы поцеловать ее. Внезапно он резко выпрямляется.
— Что это? — кричит он, отпрыгивая от дивана и начиная скакать по комнате. Потом замирает.
— Мм-мм?
— Я думал, что я что-то видел, — объясняет он свои прыжки.
— Тень на стене?
— Точно не знаю. Как будто увидел свой детский сон.
— Мне трудно в это поверить. У тебя был сон?
— Странный сон. В котором живут горбатая старуха, ее собака, молодая женщина и ее любовник.
— A я в нем была?
— Угадай.
— Я была молодой женщиной? Да? — она приподнимается, опираясь на локти. Кожа ее, то белеет, то розовеет. — Когда же это кончится?
— Это так просто не кончится…
— Почему ты идешь к двери?
— Для того чтобы показать, как это закончилось.
— Для того, что бы показать мне на дверь?
— Возможно.
— Ты хочешь проучить меня?
— Возможно.
— А что делать, если невозможно, если мне это не нравится.
— Твоё дело.
У него в руках вдруг появляется чемодан. Он чуть наклоняется и ставит его у дверей.
— Здесь твои вещи.
— Нет, не может быть! Упаковка всегда была моим делом.
— Три платья, две пары брюк, две пары обуви, зубная щетка. Все, что тебе нужно, — говорит он безразличным голосом, как офисный клерк. — И три комплекта нижнего белья.
— Да, — говорит она, заглядывая в открытую пасть чемодана. — Но я кроме желтизны ничего не вижу. Желто-оранжевый цвет. Мёд.
— Я пытался найти соответствующие цвета.
— Это ты! — кричит она и пытается бросить в него чемодан. Бросает, но не попадает. — Это ты все это подстроил! Чтобы избавиться от меня! Этот мёд, всё это сумасшествие! Ты хочешь избавиться от меня?
— О, нет, дорогая, нет! — он обнимает Юлию, поднимает ее и покрывает ее лицо поцелуями. — Ты знаешь, что это не так. Ты знаешь, как я люблю тебя. Я без тебя жить не могу!
Он толкает ногой чемодан в дальний угол комнаты. Потом нежно опускает жену на диван и кладет мокрое полотенце ей на лоб…
— Мы будем продолжать жить, как всегда, дорогая, — шепчет он. Он счастлив.
Потом, как всегда, он уходит в спальню.
Через несколько минут он засыпает, и его левая щека уютно прилипает к вязкому, медового цвета веществу, которое тонким слоем покрывает его сторону подушки.
Но что насчет собаки, старухи и любовника? Что это было? Сон, кошмар, видение? Уловка со стороны мужа? Не знаю! Я знаю только, что Юлия и ее муж остались вместе. В той же самой квартире на верхнем этаже, в течение многих лет. И это намного больше, чем я могу сказать о нас с тобой.
Перевод с английского Марата Баскина
