Мёд - [2]

— Причёска совсем разлохматилась, — говорит она.

— Да.

Она дотягивается рукой до куртки на полу и достает из нее небольшое зеркальце.

— Ох, вся краска размазалась. И на щеках, и на губах…

— Не беспокойся, — говорит он и дает ей конфету. — Попробуй. У них внутри настоящий мед!

Она заворачивает конфету в салфетку и кладет в карман куртки. В тот самый карман, где у нее лежат салфетки и кое-что еще.

Через десять минут она уже у автобусной остановки. А через двадцать минут она возле своего дома. Возле старушки и собаки. Собака вздрагивает, когда Юлия проходит мимо. Она рычит, вскакивает, но потом опять ложится. Старушка, молча, сонными глазами смотрит на Юлию. Её глаза, как пустой стакан, ничего не отражают.

Вернувшись в свою квартиру, Юлия переодевается в обычное домашнее тряпье: старое и выцветшее. И когда муж приходит домой, он видит обычную картину: Юлия на диване, мокрое полотенце на лбу, гримаса боли на лице, глаза полуоткрыты.

Он сочувственно вздыхает:

— Опять был плохой день? Бедняжка!

На следующее утро, оставшись одна, она достает из верхней полки шкафа большой пакет с конфетами. Она добавляет в пакет конфету от любовника. Потом перекладывает конфеты в маленькую коробку, собирая из них янтарный цветок. Вы знаете, что такое янтарь? Вы видели, как он светится изнутри, как будто внутри у него маленькое солнце? Она закрывает коробку, перевязывает ее лентой. Затем надевает платье. Хорошее платье, но не то, в котором она была вчера. Но тоже красивое. Очень красивое. И выходит на улицу.

Когда она проходит мимо мастиффа, тот вскакивает и замирает, пугая ее. Она быстро пробегает мимо. Собака смотрит ей вслед. И старуха, как и собака, провожает ее взглядом.

К остановке она подбегает одновременно с автобусом. И в спешке роняет коробку с конфетами. Золотистые шарики разлетаются по земле. Она просит водителя подождать, пока она соберет конфеты, но водитель отрицательно машет головой, и Юлия вскакивает в автобус, оставляя на земле желто-золотистое пятно.

Любовник удивлен ее появлению.

— Я была уверена, что ты хочешь меня видеть, — бормочет она.

Он буквально толкает ее в спальню, но она сопротивляется:

— Не сейчас. Ты сердишься. Я должна сначала тебе объяснить. Мы должны поговорить…

— Чепуха! Я хочу сейчас! Мы хотим друг друга! И этого достаточно! — обрывает он ее.

— Ты не понимаешь меня! — кричит она.

— Что ты знаешь о моей жизни? — он неожиданно начинает сжимать ее шею руками. И она вдруг замечает, что руки толстые.

— Я не боюсь! — кричит она.

И он расслабляет руки:

— Ты не знаешь меня!

— Я знаю тебя лучше теперь, чем несколько минут назад, — шепчет она. — Я увидела тебя с другой стороны.

— Ты не оставишь его ради меня?

— Нет.

— Тогда уходи! — он говорит эти слова тихо, но с такой жестокостью, что дрожь пробегает по ее телу.

Опустив голову, она выходит из квартиры. На улице тепло, но летняя жара не согревает ее. Дрожь не проходит. Она не замечает, как она заходит в автобус, как выходит из него. Она бы не заметила и старушки с собакой, но блестящая горка золотых конфет перед старухой и собакой заставляет ее остановиться. Кто-то принес их сюда с автобусной остановки и аккуратно сложил.

— Но кто?.. — вопрос повисает в воздухе.

Лапы собаки упираются ей в грудь.

— Танцуй с ним! — говорит старуха.

Юлия замирает, не зная, что делать.

Но старуха повторяет:

— Танцуй же! — и почему-то плачет.

Собака кладет передние лапы в руки Юлии. Юлия пытается оторвать эти лапы от себя, но не может: между её руками и лапами собаки клейкая масса. И не остается никакого выбора, кроме как следовать ее движениям. Они кружатся вместе: большая черная собака и девушка, в странном объятии.

— Достаточно, — говорит старуха устало.

Собака пытается оторваться от Юлии, но не может. Ее передние лапы приклеены к ее ладоням. В конце концов ей это удается, она отрывается и кряхтит, как старик. А Юлия падает на спину. Свободна.

Она подносит руки к лицу. Ладони покрыты медом. Ей хочется посмотреть, лежат ли конфеты по-прежнему перед старухой и собакой. Но она не решается повернуть голову. Встает, и, не поворачиваясь, идет к дому. Медленно поднимается по лестнице. С трудом открывает дверь.

Войдя, не переодевается, как обычно, а садится на стул. И смотрит в никуда. Так сидит она час. Потом встает и идет вниз. Идти вниз ей тяжело. Она едва переступает ногами. Она слышит медленные тяжелые шаги соседа. Она знает, что это сосед, она знает, что он живет ниже этажом. Но сегодня он почему-то поднимается вверх. Они не смогут разминуться. И она опускается на ступеньку. Ноги подкашиваются. Ей кажется, что она слышит голос. Кто-то спрашивает о ее здоровье.

— Барышня, вам плохо?

Сосед наклоняется над ней. Она видит его розовый нос, синие джинсы, совсем не подходящие его возрасту.

— Оставьте меня в покое! — плача, выкрикивает она. — Все!

Он стоит над ней несколько минут, а ей кажется, что проходит вечность. Сосед медленно спускается к себе. Она ждет, пока за ним закроется дверь. Потом делает попытку встать. Не получается. И она, как раненный зверь, ползет обратно в свою квартиру. Дома она языком слизывает слезы. Их соленый вкус напоминает ей о детстве.