Мечты о женщинах, красивых и так себе - [23]
Клянемся Юпитером, какой же целомудренной видится нам теперь страсть, некогда соединившая двух этих молодых людей! Несомненно то, что не в наших тающих силах дать вам даже и отдаленное представление о той почтительности, с которой они — как бы это сказать? — прилеплялись друг к другу в экстазе и муке мистического слипания. Ессьсэр! Экстазе и муке! Сентиментальный сгусток, сэр, не поддающийся описанию. Не знаем ли мы наверное, что несчастный Белаква, отделенный от своей сладостной Веги двумя проливами и 29 часами в третьем классе, если ехать через Остенд, часами, состоящими из метаний в койке, и бессонницы, и крайнего напряжения белых червячков nervi nervorum,[157] и китайских хроматических песен в исполнении лягушек и коростелей, посвятил своему драгоценному голубому цветку один из лучших всхлипов Майских ночей.[158] Напр.:
У Лилли Ниэри прелестная лялька, а ее ученый Падди стал бакалавром искусств, и, клянусь святым мотыльком, не надо меня спрашивать, под каким они сидели деревом, когда он положил свою руку на ее, и ему это понравилось. Благодать на бедре, смотрим сквозь пальцы: что, по-вашему, сохранит красоту ее бедер? Персик-мельба и долгое долгое туда-и-обратно перед завтраком и гренками и. Целомудренная хладная Лукреция, и нечестивец в жестоком балетном трико, и Иисус, полезная кульминация, все сочится сквозь пальцы пустотой. Нет, больше — больше? — по-другому, а не просто моя сияющая агенезия. Нет-нет, не восхищайтесь так бурно. Нет, но я думал, я думал, что может быть жимолость вокруг моей колыбели, анона и мускатный орех на моей могиле, и Eingang?[160] Затем рукой, отнятой от нее, он перепачкал себе нос красным. Иисусе, это тоже было здорово. Не буду я смотреть на твой Дом Альбрехта Дюрера и на Адама Крафта, моя железная дева.[161] Не курить в пыточной камере. Нет, взаправду, не надо мне этого говорить! Итак, тоненькая маленькая рыжеволосая костлявая с красивым маленьким полненьким сыном в Ганновере, внезапно разразившаяся слезами, теперь я должна идти и dienen[162] в, другие метут улицы, но я устроилась и хожу dien в furchtbar, найти гостиницу, взять такси, нет? — пиши, к чертовой матери тебя, борись за своего полненького маленького hoffentlich[163] мудастого ублюдочка, я проведу ночь на вокзале, без «Бенедиктины»,[164] моя старая лысая возлюбленная, на твоем чердаке воняет, я не стану целовать твою шаловливую руку, das heist spielen,[165] моя скорбная нимфа, и tic doulheureux[166] в заращенной девственной плеве, как по-голландски шалава, моя грязная маленькая голодненькая маленькая костлявая птичка-стервятник моя whorchen[167] спрятавшаяся наверху на втором этаже в сторону бурга над ручьем, я вышлю тебе Schein,[168] когда буду Schwips.[169] Не пускать вонючий дым, слышишь ты меня, в вонючей Folterzimmer.[170] Мне пришлось спросить ее младшую сестру, и она закрыла мне гласный. Интересно, правильно ли я поступил, оставив свои записи дома, на 39 под восточным ветром. Что ж, возвращаясь к тому, о чем мы говорили, немного поковыряв в носу и почесав ляжки, Gott sei dank[171] он поднялся и оставил ее совершать омовения, ох не беси меня, не досаждай мне, позволь мне заплатить, позволь мне купить тебе etwas,[172] съешь мои маленькие сельдереевые Augen,[173] он не стал, он пошел ходить по горам, по долам как в сказке о дружбе кошки и мышки[174] или Marientotenkind.[175] Нет-нет, я не скажу всего, я не стану говорить вам всего. Нет, но вы, конечно, видите, кто он есмь? Смотрите! Heiliger[176] Брахмапутра! Разбойник в засаде. Любопытный Том[177] в велосипедных штанах, таких полным-полно! Он вставал и без страсти подкарауливал парочки, в священный день отдохновения нежившиеся в зарослях и у подножия холмов. Да, конечно, ну разумеется, вы правы, вам сложно понять, что я имею в виду, видите ли, давным-давно повел он маленькую пухлогубую девушку, я мог бы сказать Jungfrau, в лес, я мог бы сказать в Wald, и принялся подглядывать вместо того чтобы. Ах, правильно ли я поступил, оставив свои записи дома. Так что еще через некоторое время он вернулся и стал смотреть лукаво вместо того чтобы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса написана по-французски между октябрем 1948 и январем 1949 года. Впервые поставлена в театре "Вавилон" в Париже 3 января 1953 года (сокращенная версия транслировалась по радио 17 февраля 1952 года). По словам самого Беккета, он начал писать «В ожидании Годо» для того, чтобы отвлечься от прозы, которая ему, по его мнению, тогда перестала удаваться.Примечание переводчика. Во время моей работы с французской труппой, которая представляла эту пьесу, выяснилось, что единственный вариант перевода, некогда опубликованный в журнале «Иностранная Литература», не подходил для подстрочного/синхронного перевода, так как в нем в значительной мере был утерян ритм оригинального текста.
В сборник франкоязычной прозы нобелевского лауреата Сэмюэля Беккета (1906–1989) вошли произведения, созданные на протяжении тридцати с лишним лет. На пасмурном небосводе беккетовской прозы вспыхивают кометы парадоксов и горького юмора. Еще в тридцатые годы писатель, восхищавшийся Бетховеном, задался вопросом, возможно ли прорвать словесную ткань подобно «звуковой ткани Седьмой симфонии, разрываемой огромными паузами», так чтобы «на странице за страницей мы видели лишь ниточки звуков, протянутые в головокружительной вышине и соединяющие бездны молчания».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя великого ирландца Самуэля Беккета (1906–1989) окутано легендами и заклеено ярлыками: «абсурдист», «друг Джойса», «нобелевский лауреат»… Все знают пьесу «В ожидании Годо». Гениальная беккетовская проза была нам знакома лишь косвенным образом: предлагаемый перевод, существовавший в самиздате лет двадцать, воспитал целую плеяду известных ныне писателей, оставаясь неизвестным читателю сам. Перечитывая его сейчас, видишь воочию, как гений раздвигает границы нашего сознания и осознания себя, мира, Бога.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли лучшие рассказы замечательного мастера этого жанра Йордана Йовкова (1880—1937). Цикл «Старопланинские легенды», построенный на материале народных песен и преданий, воскрешает прошлое болгарского народа. Для всего творчества Йовкова характерно своеобразное переплетение трезвого реализма с романтической приподнятостью.
«Много лет тому назад в Нью-Йорке в одном из домов, расположенных на улице Ван Бюрен в районе между Томккинс авеню и Трууп авеню, проживал человек с прекрасной, нежной душой. Его уже нет здесь теперь. Воспоминание о нем неразрывно связано с одной трагедией и с бесчестием…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881—1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В первый том вошел цикл новелл под общим названием «Цепь».
Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.