Мечтай о невозможном - [49]

— Где… где доктор Белл?

— Спит в служебной комнате. Ему надо поспать.

— А вы?

— Ах, я… — Она улыбнулась. — Признаюсь, свежей как роса я не выгляжу. Теперь, когда вы снова в порядке, я прилягу. Сегодня у меня нерабочий день. В полдень в Городской больнице Петра получает новую почку.

— Петра?

— Моя дочь, господин Джордан. Ей пятнадцать лет. Мы почти год ждали этой донорской почки. Сегодня мы получили ее из Клагенфурта, и она будет пересажена Петре.

— Ваша дочь… — начал Фабер и замолчал.

— Почти год она должна была два раза в неделю приходить в Городскую больницу на диализ. Это было очень тяжело — и длительные процедуры, и ожидание донорской почки.

— Но я не знал…

— Конечно, нет! Кто бы стал рассказывать вам еще о моих заботах? Итак, кофе или чай?

Он молча смотрел на нее.

— Господин Джордан! Чай или…

— Чай, пожалуйста.

Доктор Ромер взяла телефонную трубку, набрала номер и заказала завтрак с чаем для господина Джордана в сестринскую номер 5.

— Сейчас принесут, — сказала она.

— Как… как вы можете работать, когда ваша дочь…

— Вы же видите, как я могу! Мне это очень помогает. Я не должна постоянно думать о Петре. Разумеется, я могла бы отдать ей свою почку. Вы, наверное, об этом подумали. Это правильно. В основном донорами становятся родители. Но в моем случае это невозможно, так как не совпадают наши группы крови. Моя почка была бы отторгнута… Я разведена. Уже десять лет. Мой бывший муж живет в Дюссельдорфе. Он снова женился, и теперь у него маленький сын… Нет, мы должны были просто ждать подходящей донорской почки, без вариантов.

— Но теперь вам невозможно будет работать…

— Все давно обговорено с профессором Альдерманном и другими врачами. Я возьму три недели отпуска, потом Петра на длительное время поступит к нам сюда, и начнется борьба против отторжения новой почки… У нас есть две сестры и один врач, у которых дети больны. Они тоже работают… И еще, господин Джордан. Мы думаем, было бы хорошо, если бы вы жили как можно ближе к госпиталю. Чтобы вы действительно могли быть всегда рядом с Гораном. «Империал» расположен неудобно. Лучше всего была бы наша гостиница, но в настоящее время там все номера заняты. И если бы даже появился свободный номер, нам нужны номера в первую очередь для родственников, которые менее обеспечены. Вы ведь понимаете это, не так ли? В двух минутах ходьбы отсюда в переулке Ленаугассе есть пансион «Адрия». Там часто живут матери или отцы больных детей. Смеем ли мы попросить вас по возможности быстро туда перебраться? Может быть, уже сегодня в первой половине дня? Вам там понравится. В этом пансионе очень чисто, образцовый порядок. Мы знаем хозяина. Один номер свободен, мы уже навели справки.

«Продолжается!» — подумал Фабер.

— Сразу после завтрака я перееду, — сказал он.

— Спасибо, господин Джордан.

7

Он поехал в отель «Империал».

На этот раз дежурил Лео Ланер. Фабер сделал знак рукой, и портье подошел к нему в угол холла. Фабер рассказал Ланеру, по какой причине он находится в Вене.

— …в настоящее время мальчику так плохо, что я должен быть рядом с ним.

— Я понимаю, — Ланер кивнул. — Все ясно, господин Фабер. Я очень вам сочувствую.

— У Горана есть только бабушка, она лежит в Центральной городской больнице после тяжелого приступа. Я знаю ее. Более сорока лет…

— Все, что вы делаете, правильно, — прервал его Ланер. — Я надеюсь, что все еще наладится.

— Все, что я сказал, это между нами. Ни в коем случае это не должно стать известно общественности…

— Господин Фабер, ну что вы! От меня никто ничего не узнает, но это хорошо, что я знаю, где вас можно найти, если будет что-то важное. Тогда я позвоню в пансион «Адрия». Больше никто.

— Спросите Питера Джордана. Там я под этим именем. Боюсь огласки.

— Питер Джордан, хорошо, господин Фабер. Только в особо важных случаях. Я боюсь, вы там надолго задержитесь.

— Я тоже этого боюсь.

— Послать вам кого-нибудь, кто поможет упаковать вещи?

— В этом нет необходимости. — Фабер пожал Ланеру руку.

Подошел другой портье.

— Извините! Час назад вам звонили, господин Фабер. — Он передал Фаберу конверт.

— Спасибо, — Фабер кивнул ему и Ланеру и вынул из конверта отпечатанное на машинке сообщение: «Позвонить господину Вальтеру Марксу в Мюнхен».

Из своего апартамента он набрал номер конторы. Его сразу соединили.

— Алло, Роберт! — прозвучал голос Маркса.

— Доброе утро, Вальтер!

— Как дела у мальчика?

— Паршиво. Что случилось?

— Факс от «Меркьюри» из Нью-Йорка. Они совершают опцион, пишет Дебора Бренч. — Маркс зачитал: — «Please let Mr. Faber know, that Gary Moore is very enthusiastic about this project».[42] Итак, ты получишь римейк! Первый фильм по твоей книге режиссер ведь испортил. Теперь у тебя есть шанс, что Джери Мур испортит второй фильм. Тебя это радует?

— Конечно, радует, идиот!

— Да, звучит. Другая ужасная новость: в факсе указывается, что ночным курьером отправляется чек, половина от всей суммы. Куча денег!

— Мне понадобятся.

— Ты очень благодарный клиент. Полтора года я должен был бороться, прежде чем они подписали договор. Дебора ведь могла бы прислать и другой факс.

— Не сердись, Вальтер! Я тут совершенно заморочен… У меня столько забот…