Мечтатели - [13]

– Ну, как там? – спросила Ветка, вопросительно глядя на свекровь.

– Ах, дочка, я никогда ещё не видела такого… Так избить собственного сына!.. И ведь без причины…

Живого места на нём нет! – причитала Хратская.

– А что вам сказал Степан? – бледнея, спросила Ветка.

– Что ему было мне говорить? Он меня и не узнал. Он бредит, у него нестерпимые боли… Чужие за ним присматривают. Блашко говорит, что Степана нельзя теперь трогать, поэтому мы не можем его забрать домой. Да что ты меня спрашиваешь? Иди, посмотри сама. Он не переживёт этого, нет, не переживёт!.. – заплакала Хратская. Ветка послушалась совета свекрови и пошла к Блашко. Ей самой хотелось убедиться в верности её рассказа. Не может быть, чтобы Степан был так избит.

Она пошла на мельницу. Там всё было тихо, только в одной комнате горел свет; там лежал Степан. Его бледное лицо было освещено слабым светом. В комнате был ещё кто-то, но внимание Ветки было сосредоточено на одном Степане. Глядя на него, она вспомнила, как он ей всегда привозил подарки из своих поездок, как помогал по хозяйству. Часто во время сенокоса он ей говорил: «Иди, Ветка, к детям. Мы и без тебя справимся». Ни разу не сказал ей дурного слова, ласково уговаривал обратиться всем сердцем к Богу… Она же его обвинила и оклеветала пред отцом. Бетка горько заплакала. Упав перед кроватью на колени, она стала обнимать Степана, прежде чем её успела остановить Марьюшка, сидевшая в комнате. Степан застонал и открыл глаза.

– Степан!

– Не трогай его, ему больно, уговаривала

Марьюшка Ветку, пытаясь оторвать её от Степана.

– Степанко, узнаёшь меня?.. – умоляюще спрашивала Бетка.

– Узнаю. Ветка; но оставь меня, пожалуйста, мне так хочется спать…

– И меня узнаёшь, Степан? – склонясь над его изголовьем, спросила Марьюшка. Крупные слёзы упали на лоб Степана.

– Тебя? – улыбнулся Степан. – Да воздаст тебе Бог за всю твою любовь! Но укрой меня потеплее; мне холодно, Марьюшка.

– Ты очень тепло укрыт, – ответила она, – тебя, верно, знобит. Я попрошу Андрея съездить за доктором. Больной вдруг снова открыл глаза.

– Я не хочу доктора. Он станет осматривать меня, расспрашивать, и всё выйдет наружу. Я не хочу, чтобы всё село говорило об отце. Я ему всё простил. Лучше я умру.

Кровь прилила к лицу больного, и он потерял сознание.

Бетка была сильно напугана. Вскочив, она побежала домой. Навстречу ей уже спешил муж. Бетка ему всё рассказала; не скрыла и того, как она оклеветала Степана. Андрей был сильно опечален услышанным. Хотя последнее время он тоже редко говорил с братом, но тем не менее любил его. И теперь Степан может умереть?! И как? От руки родного отца! Андрей не мог сдержать гнева. Ужасно было и то, что и жена его была соучастницей в этом гнусном деле. Хратский проснулся в это утро поздно. Голова была тяжёлой, как всегда после пьянки. На душе – тяжело. Он стал припоминать, что было вчера. Вдруг вспомнил слова Степана: ,,Если вы убьёте меня, моей душе вы этим не повредите». Ах да, Степан! Что теперь делает непокорный сын? Может быть, его ещё никто не отвязал в амбаре? Надо пойти и посмотреть, что с ним.

Он вошёл в амбар, который оказался открытым. Ночью выпал снег, возле амбара никаких следов не было видно. На полу в полутьме валялась окровавленная куртка Степана, рядом перерезанная верёвка. Лужа крови указывала на место пытки. Хратский не мог оторвать взгляд от этого ужасного зрелища. Неужели он до крови избил сына? И Степан не кричал под ударами? Но где он теперь?

Странное чувство охватило сердце отца, когда он стоял на том месте, где вчера истязал сына. Почему Степан не защищался и не звал на помощь? Ему на память пришло всё, сказанное вчера Степаном. Хратскому стало невыносимо стыдно за вчерашний вечер.

Не будь он так пьян, он никогда не дошёл бы до такого исступления. Быстро прикрыв соломой лужу крови, он поспешил домой. Он не хотел видеть Степана, но ему хотелось знать, где он. В кухне жена готовила обед. Ему в глаза сразу бросилось её заплаканное и озабоченное лицо, и он понял, что она уже всё знает.

Может, она его и отвязала от столба? Ему было стыдно встретить её взгляд.

– Что это ты сделал со Степаном? Есть ли у тебя ещё совесть? – начала Хратская.

– Ну, что такого? На то он и сын мой! – раздражённо ответил Хратский.

– Если он тебе сын, значит, ты можешь и убить его?

– Он меня очень рассердил вчера. Негодный! Ведь видел же он, что я был пьян!

Не придётся тебе больше жаловаться на его непокорность, – ледяным голосом сказала Хратская.

– Когда он умрёт, всё выйдет наружу, и все узнают, что ты его убил. Дорого придётся тебе за это поплатиться. Но этим горю не поможешь, его всё равно не воскресить!

– Молчи! Скажи лучше, где он; я хочу его видеть. Смерть так быстро не приходит.

– Если ты его хочешь видеть, ступай к Блашко, он там…

У Блашко? Что он там делает? – – в страхе закричал Хратский.

Поступок его был ужасен, это он уже осознал. Но ведь Блашко его враг…

– Что делает? Он лежит при смерти, уже никого не узнаёт; Ветку признал только на минуту. Он не позволяет Андрею съездить за доктором, чтобы никто не узнал, что ты с ним сделал. Лучше он хочет умереть…