Мечтатель Стрэндж - [10]

Мастер Гирроккин пришел в полное замешательство:

– Зачем, ради всего святого, Тиону Ниро понадобились твои книги?!

4. Бог-бастард фортуны

Более разных людей, чем алхимик и библиотекарь, и не сыскать – словно сам Шрес, бог-бастард фортуны, поставил их плечом к плечу и разделил между ними свою корзинку с дарами: все дары, один за другим, – Тиону Ниро, пока не остался последний, который он уронил в грязь перед ногами Лазло.

«Наслаждайся», – сказал бы такой бог, если бы он существовал и был в скверном расположении духа.

Тиону Ниро – происхождение, богатство, привилегии, красота, очарование, гениальность.

А Лазло Стрэнджу – вытирать пыль с единственного, что осталось: чести.

Возможно, ему жилось бы проще, достанься этот дар Ниро тоже.

Как и Лазло, Тион Ниро родился во время войны, но война, как и фортуна, не всех касается в равной степени. Он вырос в отцовском дворце, вдали от вида и запаха страданий, не говоря уж о знакомстве с ними. В тот же день, когда серого и безымянного младенца положили на телегу, следующую в Земонанское аббатство, золотого младенца окрестили Тионом – в честь святого воина, прогнавшего варваров из Зосмы – на роскошной церемонии, где присутствовала половина королевства. Он был умным, прекрасным ребенком: хоть его старший брат унаследует титул и земли, ему досталось все остальное – любовь, внимание, смех, похвала, – и досталось не по-тихому. Если Лазло был молчаливым ребенком, отданным на попечение суровым, негодующим монахам, то Тион был маленьким обаятельным тираном, который требовал все и получал даже больше.

Лазло спал в общежитии с мальчиками, укладывался в постель голодным и просыпался замерзшим.

Детскую кроватку Тиона сделали в форме военного брига с такелажем, настоящими парусами и даже миниатюрными пушками – такими тяжелыми, что требовалась сила двух служанок, чтобы раскачать ее и убаюкать младенца. Его волосы были такого удивительного оттенка – как солнце на фресках, на которое можно смотреть и не ослепнуть от сияния, – что их позволили отрастить, хотя мальчикам и не полагалось. Подстригли их только к девятому дню рождения, чтобы сплести изощренное украшение на шею для его крестной, королевы. Она носила его и, к ужасу ювелиров, ввела моду на украшения из человеческих волос – но ни одна из пародий не могла сравниться с великолепием оригинала.

Прозвище Тиона – Золотой крестник – привилось к нему с крещения и тем самым определило его путь. В имени кроется сила, и оно с младенчества связало мальчика с золотом. Вполне логично, что, поступив в университет, он выбрал факультет алхимии.

Что такое алхимия? Металлургия, окутанная мистикой. Стремление к духовному посредством материального. Великая и благородная цель овладеть элементами, дабы достичь чистоты, совершенства и божественности.

О, ну и золота.

Не будем забывать о золоте. Его хотели короли. Его обещали алхимики – обещали столетиями, но если и достигли в чем-то чистоты и совершенства, так это в своей неспособности добыть его.

Тион, тринадцатилетний и с разумом острее, чем клык гадюки, посмотрел на таинственные ритуалы и принцип работы – и увидел в них лишь путаницу, придуманную, чтобы оправдать эти неудачи. «Только взгляните, как здесь все сложно», – говорили алхимики, попутно усложняя себе работу. Все это выглядело нелепо. Инициирующиеся должны были принести клятву на изумруде, который якобы извлекли из лба падшего ангела, и, ознакомившись с этим артефактом, Тион рассмеялся. Он категорически отказался приносить на нем клятву и изучать эзотерические тексты, назвав их «утешением несостоявшихся волшебников, обреченных жить в мире без магии».

– У вас, молодой человек, душа кузнеца! – в ярости сказал ему магистр алхимии.

– Лучше так, чем душа шарлатана, – парировал Тион. – Я скорее принесу клятву на наковальне и займусь честной работой, чем буду дурачить мир своими выдумками.

И так случилось, что Золотой крестник принес клятву на наковальне кузнеца вместо ангельского изумруда. Любого другого тотчас бы вышвырнули, но он был любимчиком королевы, и посему у старого магистра не осталось выбора, кроме как отойти в сторонку и позволить юноше по-своему выполнять работу. Тиона волновала лишь материальная сторона вещей: природа элементов, сущность и изменчивость материи. Он был амбициозным, скрупулезным и обладал прекрасной интуицией. Огонь, вода и воздух выдавали ему свои секреты без промедлений. Минералы выявляли свои скрытые свойства. К пятнадцати годам, к глубокому разочарованию «несостоявшихся волшебников», он совершил первое превращение в западной истории – свинца в, увы, не золото, а в висмут, – и сделал это, как он сказал, не прибегая к помощи «духов и заклинаний». Триумф, за который крестная наградила его собственной лабораторией. Ее построили в старой церкви Великой библиотеки, не пожалев денег. Королева нарекла ее Хризопоэзиумом – от хризопеи, трансмутации базового металла в золото – и поклялась надеть свое украшение из волос, когда приедет вручать Тиону ключи. Они шли рука об руку в едином золоте – у него на голове, у нее на шее, – а солдаты маршировали позади, одетые в золотые сюртуки, сшитые на заказ специально по этому случаю.