Мечта цвета фламинго - [73]

Надо сказать, что Павел Тарасов влюбился впервые в жизни. То есть влюблялся-то он, конечно, и раньше, но как-то несерьезно. Вернее, поначалу он каждый раз думал, что это серьезно, но, когда его просили отремонтировать компьютер, очистить его от вирусов, написать какую-нибудь программу или взломать код, он погружался в это дело с головой и забывал, что должен прийти во столько-то и туда-то. Девушки обижались, а потом прощали ему все, так как Павел был высок, хорош собой и умен, но затем все-таки отказывались соперничать с компьютерами. Одна очень, кстати, хорошенькая девушка, так и сказала ему, что приятель Павла, Саня, конечно, и попроще, и пониже ростом, но зато мозг у него не загружен лишними файлами, и в нужном месте у него вполне приличный аппарат с нормальными отправлениями, а не китайская оптическая мышка. После такого оскорбления Павел Тарасов решил вообще наплевать на весь женский пол скопом, поскольку ни одна из его представительниц так и не смогла вызвать у него более сильные чувства, нежели сладострастное упоение новыми компьютерными программами. Именно тогда мать начала бить тревогу и подозревать его в нетрадиционной сексуальной ориентации. Павел смеялся и отбрыкивался от таких ее подозрений, но она таскала к нему девчонок, одну лучше другой. Некоторые ему нравились, но тестирования не прошла ни одна. Вообще-то Павел тестировал не их, а себя. Как только на горизонте появлялась новая претендентка на его руку и сердце, он задавал себе один-единственный вопрос: «Готов ли я ради нее сменить свой „Pentium-4“ на „286-й?“» И каждый раз сама постановка вопроса казалась ему кощунственной.

Когда в жизни отца появилась новая женщина, Павел очень обиделся за мать и даже возненавидел отца, а еще больше, чем его, все тот же подлый женский пол. Когда выяснилось, что мать не имеет ничего против увлечения Михаила Иннокентьевича, Павел вообще потерял всякую ориентацию в пространстве и с головой погрузился в виртуальный мир. Однажды ему все-таки довелось познакомиться с отцовской любовницей, и она даже умудрилась ему понравиться, но за мать все равно было обидно. Он сначала сопротивлялся идти к этой Нине Николаевне разбираться с компьютером, но мать, как всегда, сумела настоять и даже взяла с него слово, что он не будет выкидывать там никаких фортелей. Честно говоря, Павел собирался там не фортели выкидывать, а сотворить с их компьютером нечто такое, чтобы эта Нина на всю жизнь запомнила Павла и Михаила Тарасовых. Было в его арсенале несколько таких прикольных штучек, от которых полуграмотные пользователи на стены лезли. Самой простенькой, например, была такая: через пять минут работы компьютер выбрасывал надпись: «Очень рад был с вами познакомиться!» – и вырубался. Когда его включали снова, он работал десять минут, а потом опять выбрасывал ту же надпись. Если его пытались перезагрузить, то надпись менялась на следующую: «Зря стараетесь! Посмотрите лучше телевизор!»

Когда он увидел за спиной Нины Николаевны девушку неземной красоты, все его замыслы мигом куда-то улетучились. Ему до смерти захотелось, чтобы у их компьютера была такая серьезная неисправность, которая позволила бы ему приходить в этот дом несколько дней подряд. А неисправность была странная: как будто кто-то специально оборвал провода системного блока. Павел оставил их разорванными, битых три часа копался в развороченном исправном компьютере и был противен сам себе за этакий вандализм. Его страдания были вознаграждены тем, что они с Лялькой съездили на пляж, где Павла окончательно и бесповоротно сразила ее точеная сильная фигура. Вечером они были еще и на дискотеке, и он, как Золушка, ровно в 24.00 с ужасом вспомнил, что собирался в восемь часов вечера отвезти одному чуваку диски с программами. Это было неслыханно и говорило о небывалой силе чувств, которые сумела вызвать в нем эта девушка.

На следующий день он все-таки починил компьютер и даже попытался что-то сказать Ляльке о сразившей его любви с первого взгляда. Вот тут-то и выяснилось, что Лялькино сердце занято другим. На Павла Тарасова напала тягучая безысходная тоска. Мать потом призналась, что специально заслала его к Муромцевым. С одной стороны, она огорчилась, что Лялька оказалась несвободной, а с другой – очень обрадовалась, что ее ненаглядный Павлик оказался нормальным на все сто мужчиной. Поскольку «ненаглядный Павлик» в этом не сомневался и ранее, то на мать обиделся и опять проклял всех женщин за их коварство и вероломство со склонностью к интригам и попытался снова спрятаться в виртуальном мире. На этот раз вышеупомянутый мир его отторг и не принял. Видимо, его сердце и мозг были настолько поражены вирусом под названием «Лялька», что некоторые файлы в них сбились, не читались, и собственный Павлов «Pentium-4», лично им усовершенствованный и доработанный практически до «Pentium-5», их не распознавал и однажды даже выдал на экран надпись: «Очень рад был с вами познакомиться!»

Исходя из всего сказанного, становится совершенно ясно, в какое необычное состояние впал Павел Тарасов, когда к нему вдруг заявилась Лялька собственной персоной и объявила, что хочет с ним дружить. Поскольку Павел на любовь уже и не рассчитывал, то с восторгом принял то, что предлагалось. Они несколько часов просидели у него в комнате на полу, на маленьком островке, свободном от разбросанных кассет. Как мертвые скалы и валуны, их окружали безжизненные старые мониторы, развороченные системные блоки без корпусов с висящими на проводах винчестерами, клавиатуры с западающими кнопками, разобранные мышки, как оптические, так и простые, а они говорили, говорили и говорили обо всем, что приходило в голову. Павлик положил голову Ляльке на загорелые колени, и она перебирала его волосы длинными пальцами с яркими ногтями, рассказывая, как этой зимой они институтской группой ездили в Прибалтику. Она очень ловко пародировала акцент прибалтов, и они оба взахлеб смеялись. Павел вообще-то готов был так дружить вечно, но тот самый стопроцентный мужчина, который наконец проснулся в нем, вдруг сказал: