Меченый Маршал - [28]

Вскоре переговоры завершились. Увесистый мешок с золотыми монетами перекочевал из седельной сумки приора в руки одного из эмиров, и договаривающиеся стороны, обменявшись еще несколькими гортанными фразами, наконец-то разъехались.

Распрощались они и с де Ту, который ускакав вслед за своими союзниками, успел весело крикнуть — до скорой встречи, мессир!

Отряд отправился в обратный путь.

— Что происходит, мессир Ронселен? — спросил Дмитрий.

— Происходит то, что мы, дорогой мой шевалье, выиграли эту войну чужими руками. С морейских тутовников, здешних виноградников и оливковых рощ, а также в виде церковной десятины, Орден имеет ежегодный доход в восемьдесят тысяч золотых иперпиров. Этой суммы вполне достаточно для того, чтобы содержать в Заморье несколько крепостей с большими гарнизонами. Полвека назад мы сделали большую ошибку, позволив императору Генриху лишить нас владений в Фессалии. Поэтому мы сообщили венецианцам, когда и на чем будет доставлена казна для расчета с турецкими наемниками, и дважды эти деньги становились добычей корсаров. Затем я отправил верного человека в Константинополь. Де Ту не спал ночами, думая, как остановить греческое нашествие на франкские земли. Труднее всего было уговорить его выступить тайным посредником между мной и иконийскими эмирами, но и это, как видишь, удалось.

После мы заручились поддержкой князя и его деньгами, и вот, полчаса назад, наняли для него все турецкое войско. Как только с перевала сойдет снег, мы выступим из Велигости и одержим блестящую победу. Таким образом, государство франков в Греции продолжит свою славную историю, как я полагаю еще на очень много лет.

Мысли вновь прервал ле Бон — а как происходила последняя битва, сир? Вы приняли в ней участие?

— Дождавшись, когда дороги очистятся от снега, мы перешли перевал и разбив лагерь в полудне пути от Мистры, стали готовиться к сражению.

Наутро в одной из долин мы и греки, которые на сей раз, чтобы противодействовать рыцарской коннице, подготовили много тяжелых пехотинцев-копейщиков, выстроили боевые порядки и начали сходиться.

После того, как войска сблизились на расстояние полета стрелы, турки набросились с тыла на своих союзников. Сказать, что у греков началась паника, это значит, ничего не сказать. Лишь небольшой отряд, охранявший греческих военачальников — Фила, Макрина и Каваллария смог подняться в горы, и укрыться в одной из пещер. Как ни странно, но их до последнего защищали наемники сарацины. Их предводитель был тяжело ранен и достался мне в качестве пленника.

Долгий вечер наконец завершился, и Дмитрий, пожелав всем спокойной ночи, отправился спать.

Утром он прежде всего посетил своего именитого пленника Тенгиза, который, как выяснилось еще в дороге, оказался племянником мамелюкского визиря, происходившего из одного рода с султаном. Несмотря на долгий путь на трясущейся телеге, он почти оправился от двух рубленых ран, и пытался передвигаться по комнате, в которую его поселили по приказу Дмитрия.

— Это и есть твой замок, франк? — ехидно спросил мамелюк, с трудом подбирая греческие слова, — бедно живешь, однако.

— Я же не сын визиря — парировал, нахмурившись, Дмитрий.

— А что это за иудей с утра пораньше ко мне пыталась сунуться? Еще раз увижу — уши отрублю, и скормлю собакам.

— Этот иудей, Тенгиз, на самом деле грек, христианин и мой управляющий, которому, кстати строго-настрого приказано, чтобы ты не испытывал ни в чем нужды.

— Да уж, — фыркнул тот, оставшись по поводу происхождения Ставроса в своем первоначальном мнении, — вот не было счастья, чтобы обо мне заботился представитель этого зловредного племени.

— Мы вернулись с войны, Тенгиз, и я пришел к тебе, чтобы наконец-то поговорить о будущем.

— Что ты хочешь франк? Мой дядя из рода Берш, он визирь великого султана. Отправь ему послание, и он заплатит за меня столько, сколько ты попросишь.

— Тенгиз, — нахмурил лоб Дмитрий, — вспомни бой в пещере. До того, как мы с тобой схватились, ты получил первый удар, но держал саблю в руке. Не знаю, что меня остановило — снести тебе голову мечом было легче легкого, но я только парировал твои слабеющие удары, и рубанул всерьез лишь тогда, когда ты ухитрился попасть мне в плечо. Ты потерял сознание, и упал прямо на меня так, что наша с тобой кровь смешалась. Не знаю, как по-вашему, но по обычаю моей страны мы теперь с тобой кровные братья. А с брата я выкуп брать не буду. Так что, пока у тебя еще недостаточно сил для возвращения домой, будь моим гостем, Тенгиз.

Кстати, фиванский командор тамплиеров, которого я встретил по дороге, раньше служил на Кипре, и вел дела с Каиром. Узнав, из какого ты рода, он от лица капитула немедленно предложил выдать тебе из орденской казны сумму достаточную, чтобы ты смог нанять охрану и морем добраться до Константинополя или Рума. Он уверен, что твое долговое обязательство согласятся потом погасить в Каире твои родственники. В общем, поправишься — можешь сразу же возвращаться домой.

С этими словами Дмитрий оставил изумленного мамелюка, и отправился в зал, где его ждал посланник от герцога, вручивший ему сразу два письма.