Мечебоец - [27]

– Хозяин, – позвал Слав, подходя к стойке.

– Чего изволите? – ответил заспанный голос.

– Распорядись приготовить поесть и бадью теплой воды в нашу комнату. Еду туда же принеси.

– Скоро будет, – отозвался тот же заспанный голос, а следом за ним ворчание разбуженных людей.

Спустя час Слав и вымытая Зимушка ели вкусную горячую кашу, запивая ее медом.

– Что будем делать дальше? – спросила она, закутавшись в овечьи шкуры и забравшись с ногами на лавку.

– Выспишься, прикупим провизии, и завтра с утра покинем этот город, – сказал Слав, проверяя деньги, которые у них остались.

В комнате в мешках были спрятаны сорок золотых и двадцать серебряных монет, еще десять золотых и пятнадцать серебряных лежали в кошеле, который был у Микулы.

Зимушка, измученная волнениями пережитыми за несколько часов, уже крепко спала, когда в дверь постучали.

– Войдите, – негромко сказал Слав, вставая и беря в руки ножны с мечем.

Дверь открылась, и в нее вошел десятник Микула. Слав с облегчением вздохнул и повесил ножны на вбитый в стену крюк.

– Чего-то опасаешься? – спросил десятник, глядя на его манипуляции.

– Да в вашем городке можно чего угодно ожидать, – отозвался седой паренек, обнимая Микулу.

– Возьми, – протягивая кошель, сказал десятник.

– Спасибо, что сохранил, – ответил Слав, вешая кошель обратно на пояс. – Меду?

– Не откажусь, – и Микула тихо, чтобы не разбудить Зимушку, прошел к столу.

Налив по чарке меда, Слав присел рядом, ожидая вопросов.

– Как тебе удалось вернуться от Соловья живым? – наконец спросил десятник.

– А какая разница? – ответил Слав. – Я сумел его заинтересовать, и мы разошлись миром. Он наказал Меньшака, который навел на него напраслину, а я вернул свою спутницу.

– Понятно, – произнес Микула. – Каков он?

– Я тебе отвечу, но сначала задам свой вопрос – каким был ваш князь?

– С чего такой вопрос? – удивился десятник.

– Просто ответь.

– Ну хорошо, – сказал Микула, слегка прикрыв глаза. – Ярополк, – начал он, – хороший князь. При нем в городе был порядок. Его убили на охоте, а жена и сын пропали. Спустя несколько дней власть в городе захватили бояре и купцы. Именно при них сюда наползло множество всякого сброда. А князь действительно был хорош: справедливый, храбрый, совсем не жестокий, может, немного доверчивый, это-то его и сгубило.

– Ты жалеешь, что он погиб? – спросил Слав.

– Да. Купцы и бояре, захватившие власть, разрушили княжество. Этот город превратился из столицы в большой рынок. Налоги выросли в два раза. Через неделю после переворота, поднялось восстание против них, они утопили его в крови. Город на несколько дней вымер, очень многие из горожан погибли, трупы даже не сожгли, а просто утопили в реке. Тогда же погиб мой отец, он вел в бой ополчение кузнечного квартала, его подняли на копья наемники-урмане, которых призвали бояре.

– И ты служишь этим людям? – удивленно спросил Слав.

– Да, – с грустью в голосе отозвался Микула. – Я ратник и обязан выполнять приказы. Бояре поступили очень разумно: в тот день, когда вспыхнуло восстание, они вывели дружину из города, якобы кто-то из соседних князей воспользовался ситуацией и решил захватить пару весей. Мы прибыли в указанное место, но никого не обнаружили. Селяне пахали землю, все как всегда. Когда мы вернулись в столицу, все было уже кончено. Реки крови на улицах, стены домов забрызганные рудой (кровь) до самых крыш. Мой дом с выбитой дверью. Но никто не может упрекнуть меня, я честно служил не этим боярам и купцам, я служил княжеству и городу.

– Ну а теперь я отвечу на твой вопрос, – сказал Слав, доставая волшебную малахитовую чарку и наполняя ее вином. Если Микула и удивился, то виду не подал. – Соловей расположился в подвале старого терема Ярополка. Своих воров и нищих он называет дружинниками, а себя князем.

– Выскочка, – зло сказал Микула, – еще один самозванец, мы таких уже навидались. За пятнадцать лет, что прошло с исчезновения сына князя, их было одиннадцать. Все окончили свои дни на воротах города, подвешенные за ребра.

– Не спеши с выводами, – произнес Слав. – Он высок, светлые волосы, зеленые пронзительные глаза, слегка насмешливый голос. У него правильная речь, во всяком случае, он не из черни и холопов, не меньше, чем сын боярина.

– Очень давно я видел княжича, – отозвался озадаченный Микула. – Твое описание почти точное, кроме одного, молодой княжич на охоте рассек себе губу и бровь веткой сосны, после этого у него остались два шрама.

Слав кивнул.

– Есть и такие, левая бровь и нижняя губа, верно?

– Точно, – обрадовано сказал Микула.

– Так вот Соловей…

– Ярослав, – поправил его десятник.

– Ярослав, – согласился Слав, – не оставляет надежды вернуть то, что его по праву. И копит силы. Во всяком случае, он поступил со мной по чести.

– Мне нужно увидеть его, – решительно поднимаясь, произнес десятник. – Если он действительно сын Ярополка, то я мог бы помочь, очень многие в дружине недовольны правителями, и если сын Ярополка вернулся, то они присоединились бы к нему.

– Хорошо, – кивнул Слав, опоясываясь мечем и набрасывая на плечи заштопанный на животе плащ. – Но это может быть опасно.

– Такова жизнь ратника, – отозвался Микула и шагнул к двери. – У меня ничего нет, кроме тощего кошеля, доспеха, копья и меча. Во время бунта погиб отец, мать умерла двумя годами ранее. Мою невесту урмане изнасиловали и распяли на двери собственного дома.