Меч в терновом венце - [21]

На коврах, на шелках, в жемчугах.

О, как ты в эти дни хорошела,

Ты была, как Лилит, хороша,

И покинула хладное тело

Для скитаний по миру душа.

«С рождения — ни веры, ни креста…»

С рождения — ни веры, ни креста.

С рождения — вся жизнь была пуста,

Как этот колос, легкий и пустой,

Поднявшийся над праздной бороздой.

И не пора ль его теперь сорвать,

И бросить в прах, и в прахе растоптать,

Растущий без единого зерна,

Когда о хлебе молится страна.

КИНЖАЛ

Лемносский бог тебя сковал.

Пушкин

1

Откуда он, в простой оправе

Тебе доставшийся кинжал?

В какой воинственной забаве

Он ослепительно сверкал?

Кому в часы кровавой мести

Своим возмездием служил

И с кем потом, во имя чести,

Он неразлучно подружил?

Что видел он под облаками

Кавказских гор, и почему

Своими нежными руками

Теперь привыкла ты к нему?

И отчего тебя тревожит

Кинжал, отведавший крови,

И веришь ты, что он поможет

Тебе отбиться от любви.

2

И страшной смертью ты умрешь,

Умрешь не телом, а душою.

С тобою будет этот нож,

Тебе завешанный судьбою

На память о моей любви

И о расплате неминучей,

Моей расплате самой лучшей —

Ценою собственной крови.

И блеск холодный лезвия,

Как смертоносная змея,

Тебя отравит, заворожит.

Заворожив, заставит жить,

Но уж никто, никто не сможет

Тебя заставить полюбить.

ДИАЛОГ

«Что ты найдешь в стране печальной,

Твоей стране среди снегов?

Зачем ее холодной тайной

Твоя отравлена любовь?

Зачем ты ждешь ее ответа,

Когда ты должен быть ничей,

Как этот ветер, иль как этот

Незамерзающий ручей?

Что надо жизни человечьей?

Что ищешь ты? Тебя здесь ждет

Мое вино и сыр овечий,

Домашний хлеб и дикий мед.

Живи со мною на свободе

И пей из кубка моего

За жизнь, в которой все проходит

И не проходит ничего».

«…Я внял тебе. Внимай мне тоже

О дальней родине моей

И знай, что нет страны моложе,

И человечней, и нежней.

Что труден путь ее извечный,

Но ей нельзя с него свернуть,

Когда над ней сияет Млечный,

Единственный на свете путь;

Когда ведет к всемирной лире,

Сквозь кровь, сквозь муки и гроба,

Ее чудеснейшая в мире —

Неповторимая судьба».

«Влюбленный в бой жалеть не станет…»

Влюбленный в бой жалеть не станет

Погибших рядом с ним в бою,

Он сожаленьем не обманет

Любовь суровую свою.

В загробные не веря силы,

Стоит он, вновь готовый в бой,

У свежевырытой могилы

С ненаклоненной головой.

СТИХИ К ДОЧЕРИ

Над ковыльной степью веет

Жаркий ветер-суховей,

И донская степь синеет

С каждым часом горячей.

И опять в полдневной сини,

Как в минувшие века,

В горьком запахе полыни

Вековечная тоска.

Знаешь ты, о чем тоскует

Эта горькая полынь,

Почему тебя волнует

Эта выжженная синь.

И тебе, рожденной где-то

В европейском далеке,

Так знакомо это лето

В суховейном ветерке.

Почему счастливым звоном

Вся душа твоя полна,

Как полна широким Доном

Эта легкая волна.

Почему у перевоза

И песчаных берегов

Ты почувствуешь сквозь слезы

Дочериную любовь

И поймешь, моя родная,

Возврашаяся домой,

Что нет в мире лучше края

Чем казачий край степной.

ВДОВА

Ты пошли, Боже, тучу грозную,

Тучу грозную, Громову стрелу,

Ты разбей, разбей гробову доску,

Ты раскрой, раскрой золоту парчу:

Подыми моего друга милого.

Казачья песня

И вышел я — безумный тать —

В грозой кипевшее ненастье,

Чтоб силой взять, уворовать

Недосягаемое счастье.

Шумел в дожде весенний сад,

Вела знакомая дорожка

Туда, где брезжил свет лампад

За ставней низкого окошка.

И ветхой ставни сняв запор,

Увидел я перед собою

Свою добычу, дерзкий вор,

Легко играющий судьбою.

Лежала юная вдова,

Перед иконами рыдая,

И слышал я ее слова,

Окно тихонько раскрывая.

«Бушуй, гроза, сильнее, чтоб

Раскрылась свежая могила

И виден стал сосновый гроб,

В котором спит теперь мой милый.

Буди его, гроза, буди!

Он сам уже проснуться хочет,

Дыханье дай его груди,

Открой ему уста и очи.

Я четверговую свечу

Зажгла у образа Христова, —

Ударь же, гром! Сорви парчу

Потустороннего покрова!..»

И грянул гром. И я упал,

Как бы пронизанный стрелою,

И рухнул дом, и запылал,

И смерч пронесся надо мною…

«Я шел к тебе среди руин…»

Я шел к тебе среди руин,

Среди дымящихся развалин.

Я шел к тебе. Я был один.

И был мой путь как ночь печален.

Я знал, что ты еще жива,

Я звал тебя бессильным криком,

И эхо вторило едва

Моим словам во мраке диком.

Нет ничего — но сердце есть.

Нет никого — но ты со мною.

О, как я был охвачен весь

Ночною черной тишиною!..

КОНЬ

Конь казаку всего дороже,

И ты, мой сын, им дорожи.

А. В. Туроверов (1854)

«Что, мой верный друг, не весел,

Что грустишь, моя краса?

Я в торбе тебе навесил

Золотистого овса.

Что не ешь его проворно,

А, мотая головой,

Вкусно пахнущие зерна

Рассыпаешь пред собой?

Иль меня ты, друг, не слышишь?

И заветный сахарок

Не берешь, а только дышишь

На протянутый кусок.

Не кусаешь в шутку руки,

Не балуешься со мной.

Иль почуял день разлуки,

Мой товарищ дорогой?»

«Нет, хозяин, я не болен,

Рад служить я казаку,

Но рассеять ты не волен

Лошадиную тоску.

Для меня давно не тайна,

Что сегодня ты принес

Лишь с похмелья и случайно

Этот сахар и овес.

Обо мне ты забываешь.

Подъезжая к кабаку,

Одного меня бросаешь,

Кинув повод на луку.

Долго жду тебя на вьюге

У заснеженных перил —

Сколько раз мои подпруги

Отпустить ты позабыл?

А потом, хвативши водки

И вихляясь на бока,

Ты меня к чужой молодке

Гонишь вскачь от кабака.

Запотелый круп дымится

В непогоде ледяной,