Впереди, между могучих стволов, показалась знакомая заводь, где меньше недели назад, нас схватили гоблины. Останавливаться здесь не хочется, о чём я и заявил спутникам:
— Я нье йустьял, — невозмутимо отозвался гоблин, в который раз поднимая к лицу кисть, чтобы полюбоваться перстнем на большом пальце.
— Ой, совсем не хочу! — живо отозвалась лунарка.
— Ну, теперь-то мы защищены, — произнёс я, окидывая взглядом девушку в доспехах.
— Спасибо, Ворк. Мне тяжелее идти, но чувствую себя под защитой. Ты не боишься, что стану спать в броне рядом с тобой? — хихикнула она.
— Эх, тебе бы всё шутки шутить, — буркнул я, смущаясь.
— А тебе, герой? — охотно переключилась она, вновь делая акцент на последнее слово.
Заводь осталась за спиной, и мы углубились дальше в лес.
— Грустно немного.
— Ой, а мне так хорошо и весело, — пропела последние слова лунарка. — Но я понимаю тебя — привязался к гоблинам и грустно уходить из лагеря, да? — участливо спросила она, заглядывая в глаза.
Я отвёл взгляд, ибо признаваться в какой-то симпатии к гоблинам не хочется.
— Ну, не знаю даже, — только и удалось сказать. Попробовал сменить тему: — С другой стороны, меня очень успокаивает наличие лат. Мы ведь даже Жабоеду их нашли.
Дружно оглядели Атакауна в стёганной рубахе и штанах. Смотрится непривычно и комично. Отсмеявшись первое время, теперь поглядываю спокойно. Нутром владеет уверенность за безопасность отряда, особенно после болот.
— Ты посмотри какой лес красивый, Ворк! — обратилась Анна. — Листва такая зелёная, а как прекрасны небо и грозовые тучи… А эти птичьи песни… не то, что на болотах. Как же хорошо!..
Я глянул на её счастливое и беззаботное лицо, огранённое линией шлема. В груди стало тепло и всё же говорю:
— Ты как бабочка-однодневка.
— Хи-хи, с тобой такой можно быть. Ты надёжный, — бесхитростно заявила она, вгоняя в краску.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — передразнила она мой буркающий тон.
Атакаун, вновь полюбовавшись перстнем, говорит:
— У ньяас ньебольшьяя пьёбрлемья.
— Говори, — отозвался я.
— Пьють бьёльше не чьюствую.
— Чего? — не понял я.
— Путь не чувствуешь? — попробовала подсказать Анна.
Зелёный кивнул, и я даже остановился, уставившись на него.
— Только что перестал?
— Ниет, этьё начьялось ранееше. Пьёрсто сьейчас сьёвсьем.
— Вот ведь… — проговорил я.
— Может тогда отколем кусочек от моего самородка или другое украшение используем? — предложила Анна, снимая ранец.
Мне идея тратить золото не нравится, но и выхода нет.
— Направление же пока верное? — спросил я.
— Угу, — отозвался Атакаун, моргнув.
— Давайте до обеда так пройдём, может удастся найти ещё. Я периодически чувствую эхо.
Лунарка улыбнулась и кивнула:
— Но ты знай, мне не жалко золота.
— Хорошо, — решился я. — Поищем и если не найдём, то используем из того, что есть.
— Кьёрме ньего! — показал гоблин перстень.
Мы расхохотались, и я пообещал не трогать его подарок.
Путь продолжился. Мы столкнулись с приятным явлением, оказалось, что ливень прошёл только местами, и теперь идём по мокрому лесу, но под ярчайшим голубым небом. Аромат воздуха богатый и дурманящий, лунарка готова в пляс броситься от проникновенной красоты природы. Чего не скажешь про гоблина, нашедшего радость от ливня в чёрном слизняке на пути, коего живо запустил в рот, довольно пережёвывая. В этом смысле, опасно смотреть в сторону него, ибо аппетит пропадает напрочь и на долгое время.
Путь по лесу чаще всего петляющий и состоит из обходных манёвров. Старый ли бурелом, просто поваленное дерево или глубокий овраг — приходится исхитряться и находить достаточный проход. Весенняя трава хоть и тянется со всех сил, стараясь ухватить солнца побольше, но всё же пока не такая высокая, чтобы мешать обзору. Птицы и животные наблюдают со стороны, чего ты там делаешь и, кажется, не понимают такой суеты.
В один из разов, когда нам опять пришлось обходить, лунарка вскрикнула от удивления, указав пальцем на удивительный предмет.
— Во-о-орк! — перешла она на восторженный шёпот. — Что это за кристалл?!
Я весь обратился в зрение, ибо среди буйной и сочной травы, выситься абсолютно прозрачный многогранный кристалл вытянутой формы. Словно зуб вырос из земли, и могучее чувство восхищения родилось в душе. Лунарка с визгом бросилась к нему, я поспешил следом.
Удивительное мерцание исходит из глубины и оттого много краше становится он. Все грани источаю совершенный блеск, а коснувшись ладонью, я вдруг ощутил полное блаженство. На сердце стало спокойно, а разум очистился. В таком же состоянии оказалась и Анна, лишь Атакауна нет рядом. Я обернулся в поисках гоблина. Стоит на расстоянии двадцати шагов и ближе не подходит. По выражению морды видно, что ему даже внешне неприятен найденный кристалл.
Трава вокруг необычная — изумрудная и с переливами — сверкает в лучах хрустального света. Чувство восхищение щемит грудь и увлажняет глаза. Никогда прежде мне не доводилось видеть столь совершенный кристалл. Уверен, любой бы гном Второго Королевства посчитал за высшее счастье повстречать такой.
Налюбовавшись совершенным творением мы отошли и расселись неподалёку.
— Ты чего?
— Этьё нье тля мьеня. Тля вьяс! — он показал пальцем на кристалл. — Этьё сьетветлый камьень. Он менья сжёт.
