Меч судьбы - [9]

От далекого грозного времени нам остались лишь печальные песни да величественные былины. Да гиблые места напоминали о том, что здесь полегли защитники земли нашей да орды захватчиков. А вот о том, что ведам оставили некий знак, при помощи которого можно позвать на помощь, я даже не догадывалась. Хотя, на месте Лиды и мамы, тоже бы не распространялась до поры до времени.

— Деда, а что я с ним в городе делать буду? Собаки, лошади, охотники, он же зверь лесной! — я погладила лобастую голову по мягкой серой шерсти.

— Не боись, сам разберется, — ответил леший.

Я обернулась, но на бревне уже никого не было. Сын Хорта осторожно взял в пасть мою руку и потащил прочь из леса.

Путь домой прошел весело, с шутками и прибаутками, о которых я и не знала, что знаю. Волк вел меня, осторожно прикусив ладонь, лишь прижимал уши в особо заковыристых местах. Лес притих, покраснел, даже неугомонные комары звенеть перестали. Заслушались, кровопийцы. Я, как никогда, ощутила, что хочу жить, и решила помереть хотя бы громко. Завидев плетень, чудище выпустило мою ладонь и ухмыльнулось во всю пасть. Не в силах подобрать слов, чтобы выказать восхищение своим проводником, я бросилась в дом.

Влетев в комнату, первым делом метнулась к зеркалу. Странно, волосы остались черными. Зацокало когтями, волк нагло растянулся во весь рост у дверей и закрыл янтарные глаза, блаженствуя в прохладе. Псиной от гостя не пахло, что не могло не радовать. Предложить ему выметаться во двор у меня язык не повернулся, да и наговорилась я на годы вперед.

Во дворе был небольшой переполох. Раскудахтались куры, подвывала отважная Динка, правда, боров покидать любимую лужу отказался, приоткрыв глаз, он оценил новенького и вновь погрузился в сон. Что ему волки, когда полное корыто перед носом. Жуш засел в подполе и выходить не собирался, но перед тем, как исчезнуть, успел высказать все, что хотел. О дурах-бабах, леших, их подарках и о путных хозяевах, которые псину в дом и на порог не пустят.

Открылась дверь, вошла Лида, споткнулась. Так и знала. Не видать мне сегодня яичницы. Впрочем, тетка быстро нашла с гостем общий язык, сунув ему ощипанную курицу. После третьей тушки эту парочку стало водой не разлить. Близилась ночь.

Наша последняя ночь вместе.

***

Вейр лежал, задумчиво наблюдая за светлячками искр, летящих из камина и гаснущих на черном от сажи поддоне. Тени ветвей скользят по бревенчатым стенам, словно костлявые призраки, звуки пирушки рвутся сквозь стены, мешая уснуть. Впрочем, какой уж тут сон, когда в глаза смотрит сама Смерть.

Где-то там внизу, так близко и так бесконечно далеко, горланят посетители, стучат кружки о столы, заливаются хохотом разбитные девицы и басят влюбленные на одну ночь ухажеры. Тренькает лютня, подпевая охрипшему певуну. Хмельная, праздная жизнь бьет ключом. Так же будут жеманно хихикать девки и наливаться пивом мужики, когда он уйдет во тьму. Впрочем, выход есть. Силы можно разделить, но для этого девчонку придется убить, а Жрица бессмысленную жертву может и не принять. Обряд сорвется, и смерть веды будет напрасна. Пока не испробованы все возможности, о ритуале и думать нечего. После него уже надежды не останется, а рисковать он не может. Веда сама должна сделать выбор.

Вейр перевел взгляд на паучка, деловито пеленающего белой нитью муху. Вот и он так, попал как кур в щи. Так опростоволоситься, даже не поставить защиту! Какая-то деревенская девчонка сделала его, как прыщавого юнца. Хотя… хороша деваха, приодеть, причесать, и пару незабываемых минут, она, может быть, и доставит. Скрипнула, отворилась дверь, в комнату вплыла рыжеволосая хозяйка с подносом в руках. Покачивая бедрами, прошла к столу и принялась расставлять дымящиеся тарелки, то и дело принимая аппетитные позы. Вейр не отводил взгляда от роскошного тела. Помирать, так с музыкой. Дора выпрямилась, сверкнула глазами. Он сел, похлопал по одеялу:

— Иди сюда.

— Ты, колдун, больно много о себе думаешь. Я тебе не девка желторотая!

Он смотрел, не отводя взгляд. Бесцеремонно, нагло, не скрывая желания. Дора молчала, но блеск зеленых глаз сказал ему все.

— Я жду, — тихо, властно проронил он.

— Муж узнает, — она шагнула к постели, словно нехотя.

Вейр ухмыльнулся:

— Ты ждала, пока он укатит в город. Я дважды не повторяю.

Лег на постель и отвернулся. Он ждал, закрыв глаза, не сомневаясь, что она придет. Постель дрогнула, прогнулась под тяжестью. Пахнуло запахом разгоряченного женского тела, сдобы, лицо защекотали пушистые мягкие волосы. Прохладные пальцы расстегнули рубашку и скользнули по груди, животу. Вейр усмехнулся и сгреб Дору в объятия.

***

Ранним утром я выползла на крыльцо, потягиваясь и зевая. Челюсть отозвалась тупой ноющей болью. Вчера мне было не до примочек и лечений. Вечером, поужинав и немного посидев на крыльце, мы рано легли спать. Лида предупредила, что Золт, узнав о моем отъезде, сказал, как отрезал, что утром Данко приведет лошадь. Ни мальчонки, ни лошади до сих пор не было. Где-то застрял, наверное, по своему мальчишечьему обыкновению.

Ворота открылись, и перед моим заспанным взором предстало его аристократическое мерзейшее высочество, под высочеством гарцевала вороная красавица-кобыла. И как его до сих пор не прибили на тракте? Колдун скользнул взглядом по моему помятому со сна лицу. Ну, да. Краса писанная, то есть битая. Им же. Распухшая челюсть вопияла о возмездии. Что-то мягко толкнуло меня в бок. Волк сунул лобастую голову мне под руку и застыл, разглядывая гостей. Я замерла в предвкушении.