Меч Шеола - [4]
— Даже в голову не бери. — Озабоченно ответил он. — Лучше подскажи, куда мне теперь. Сам там, а остальное… С пропиской что-то решать надо. Или у вас регистрация?
Понимал, что несет несусветную околесицу и бред собачий, и с будущим было все предельно ясно. Упакуют все лохмотья в гроб, оденут в цинк для красоты и отправят грузом 200 домой, чтобы было старикам над чем поплакать. А он на прописке зациклился.
А, может, и не бред собачий, а самый типичный бред? В смысле, не убили, а ранили основательно? И лежит он сейчас в полном отрубе в кузове ГАЗончика и несет этот отстой, на потеху ребят.
Марана помрачнела.
— Не бред, воин Ольх. — Тихо, чуть слышно проговорила она и отвела взгляд в сторону. Для этого мира ты мертв. Но только для этого.
— Спасибо за доброе слово. Умеешь утешить человека. А я как-то сомневался. — Криво усмехнулся он.
И от удивления чуть не подпрыгнул. Но вовремя спохватился. Не на чем прыгать. Все, на чем можно было прыгать там, внизу осталось.
— Для этого? Значит, есть и другие?
— Как бы тебе сказать попроще, воин Ольх. — Марана задумалась, даже лоб мморщинами испортила.
— Олег… — Поправил он, понимая, что окончательно сходит с ума. И было от чего. Сначала взрыв, затем эта богиня… К тому же до сих пор не понятно, толи жив, то ли мертв. — Олег, не Ольх….
Но Марана, похоже на то, даже не расслышала его.
— Будем считать, что есть. Но все зависит от тебя. Согласишься, и будешь жить, пока не порвется нить в руках сестрицы Макошь, а нет…
— Ясно. Понял, не дурак. Заурядный ченч. Вы мне позволяете жить, а я вам… И что по другую сторону?
— Ченч? — Марана не поняла мудреного слова.
— Ну да, ченч. Ты мне, я тебе… — Пришлось пуститься в разъяснения. — Как у порядочных людей. Услуга за услугу. Элементарный бартер. А я по простоте душевной подумал, что чисто благотворительный подход. Как хороший человек хорошему человеку.
— Никакого обмена. И даже обмана. Все случится само собой. Даже этой встречи ты, воин, вряд ли запомнишь. А если и вспомнишь, то много позднее, когда я сама захочу.
— А не перепутала ты меня с кем? — Олег уже не скрывал своих подозрений. — Олег я. Олег Ольховский, не Ольх…
— Ольх! Так нарекут тебя там. Но знать будут под другим именем. — Убежденно ответила Марана.
— Ну, Ольх, так Ольх. — Покладисто согласился он. — Кто бы спорил. Ольховский или Ольх, если чисто по жизни — не велика разница. Но… — Богиней язык не поворачивался звать такую красоту. — коль скоро все равно не бельмеса не вспомню, намекни хоть одним словом во что вляпаюсь?
Богиня ни как не отреагировала на его грубоватый вопрос. Нахмурилась, черные глаза под смоляными бровями, так, кажется звали их при забытом царизме, заблестели, как вода в бездонном колодце.
— Древнее зло заворочалось, пробуждаясь, в своем тайном укрывище. А с его пробуждением прервется жизнь в этом мире, как это уже случалось не раз, Сын восстанет на отца, брат поднимет руку на брата, род пойдет на род, племя на племя. Мир расколется на полы. Вырвется первородный огнь из своих оков, разольется от края до края и пожрет все сущее на земле. И не будет уж ни земли, ни неба. Все исчезнет, и растворится в этом пламени.
— Шутишь?
— И вечная ночь разольется там, где, где сейчас стоим мы с тобой. — Богиня, похоже, даже не слышала его вопроса.
— Или сейчас не то же?
— Не до шуток! — Властно, как это водится у них, у богов, отрезала Повелительница. — Уж коли я, богиня не из последних, сама за твоей милостью пришла и битый час с тобой лясы точу, словно от пустой поры.
— А я при чем?
В глазах Мараны мрак клубится, как черный туман.
— Я вполне обычный вояка, звезд с неба не хватаю. Таких пруд пруди и в кучу складывай. А ты мне мир спасать… Найди, кого покруче. Майорские погоны — вот мой предел. И то не факт.
— Не я тебя выбрала. — Безжалостной рукой подавила она его протест. — Книга Мертвых указала твое имя. Она же вычеркнула тебя здесь, чтобы возродить там.
Кивком головы указала за его спину.
— Неволить не могу. Решать самому придется.
Теперь перед ним стояла не роскошная, поразительной красоты женщина, а настоящая богиня. Такая, какой и возразить язык не повернется. С прямой спиной, властно откинутой головой. И взглядом, который проникал в самую душу.
— А горбатого лепила! Случайно пробегала… И про Книгу эту. — Потерянно пробормотал он. И с надеждой в голосе, чувствуя, как на плечи, ломая позвоночник, валится неимоверная тяжесть. — А боги сами не могут?
— Тебе решать. — Так же твердо ответила Марана. — И жить тоже. А боги в дела людей давно перестали вмешиваться, что бы ты знал.
— А варианты есть?
— Пойдешь дорогой мертвых. — Богиня словно и не слышала его бормотания, заранее угадав исход разговора. — Как раз ко времени поспеешь. — А остальное…. Впрочем все там откроется.
Плащ взлетел над ее головой и густая тень накрыла ее, расползлась в стороны и плеснулась в его лицо, утопив в вязкой чернильной мгле.
— Мара мыла раму. — Почему-то всплыли в памяти строчки из старого букваря. — Мама мыла Мару. Бред! Полный бред. И сплошная чернуха. Умер, так умер. И не фиг было переделывать.
Детский, визгливый плач ворвался в уши, пробившись через непроницаемую черноту.
Не зря говорят, что судьбой управляет господин случай. И даже тогда, когда об этом совсем не просят. Именно такой случай свел вместе в забытой пещере во время рядовой, ни к чему не обязывающей разборки, двух «оперов» и одного отмороженного братка. И этот же случай заставил братка нажать на спусковой крючок своего «ТТ». А дальше их судьбой двигал уже не случай, а железная закономерность. Вслед за выстрелом последовал обвал пещеры, заваливший выход из пещеры. И тот же выстрел открыл Забытые дороги — коридоры времени.Несколько шагов на свет в конце пещеры… и они, вместо того, чтобы оказаться среди друзей, в другом мире.
Не зря говорят, что судьбой управляет господин случай. И даже тогда, когда об этом совсем не просят. Именно такой случай свел вместе в забытой пещере во время рядовой, ни к чему не обязывающей разборки, двух «оперов» и одного отмороженного братка. И этот же случай заставил братка нажать на спусковой крючок своего «ТТ». А дальше их судьбой двигал уже не случай, а железная закономерность. Вслед за выстрелом последовал обвал пещеры, заваливший выход из пещеры. И тот же выстрел открыл Забытые дороги — коридоры времени.Несколько шагов на свет в конце пещеры… и они, вместо того, чтобы оказаться среди друзей, в другом мире.
Не всегда смерть, это дорога в ничто. Бывает и немного иначе. Так, как произошло с командиром армейской разведгруппы Олегом Ольховским, машина которого угодила на мину, так и не успев выехать из города. Повисла его растерянная душа между небом и землей, разглядывая свои собственные изуродованные останки и тщетно пытаясь увидеть свет в конце тоннеля. И одному богу известно сколько бы ей пришлось висеть, если бы не увидела ее богиня Судьбы Макошь. А дальше все, как у них, то есть богов, водится. Оказалось что именно он, капитан Ольховский, как ни кто другой, подходит на роль спасителя Мира, поскольку просыпается где – то в неведомых безднах древнее Зло.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
Трое пришли в Мир в самом начале Времён. Старший никогда хорошо не владел мечом, как, впрочем, и любым другим оружием. Средняя вообще смотрела на меч пугливой брезгливостью. Любое орудие убийства всегда повергало ее в ужас и в своей жизни она едва ли держала в руке что-то опаснее кухонного ножа. Другое дело Младший, который, казалось, был рождён для битвы и только для битвы. У каждого из них был свой путь и свое предназначение. Но, одно было общим. Они должны были сокрушить Четвёртого. Они сокрушили Его, но не победили. И когда-нибудь он снова возродится.
Вся история начинается в небольшом французском посёлке Монтельвью 1308 года. Одна прекрасная девушка решила уединиться с подругами в их тайнике, находящийся у подножия гор. Там девушка попросила совета обратиться к древней книге знаний, чтобы улучшить их личные судьбы - без мужчин в те времена жизнь была невозможна. Но ослушавшись отрицательных советов подруг, девушка всё же решается на поступок, который изменил всю её жизнь. Девушка открыла портал времени, из которого волей-неволей следующим днём явился суженый, в оборванных лохмотьях инородного происхождения.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.