Меч Севера - [7]

Эремул развернул кресло и указал тонким пальцем на одеяние, свисающее над культями ног.

— Знаешь еще кого–нибудь из ужасающе изувеченных чародеев?

Водянистые глазки купца слегка сощурились.

— Нет.

— В таком случае ты предположил верно: я и в самом деле Полумаг. — Он неловко поерзал в кресле. Ткань его одеяния на этой жуткой жаре стала влажной и прилипла к заднице. Перед визитом в Обелиск снова придется мыться.

— Ты — герой, — сказал купец, отказываясь понять намек и отвалить. — Я слышал, что после того, как ты с разделался с тираном, его пришлось отскребать с земли.

Эремул вздохнул. Он начинал уставать от своего нового положения в обществе, и больше всего — потому, что оно было основано на чудовищной лжи.

— Взгляни на всех этих смелых первооткрывателей, которые готовятся к плаванию, — продолжил купец. — Свидетельство неукротимого духа великого города.

Они посмотрели на очередь из мужчин и женщин, которые медленно спускались по сходням на каракку, пришвартованную у пирса. Все эти корабли, щеголяющие названиями вроде «Дева–мореплаватель» и «Владычица морей», — из Телассы. Их флаги не развевались на ветру, скукожившись и поникнув под палящими лучами послеполуденного солнца.

— Хотелось бы мне отправиться с ними, — заявил купец. — Говорят, Небесные острова полны богатств.

— Богатств, из которых этот город не увидит ни медяка. — Эремул не смог сдержать гнева. — Белая Госпожа уже отхватила изрядный кусок богатства Сонливии, и заговор, который яростно плетут мятежники, лишенная собственности знать, — тому подтверждение.

— Ты не доволен, что эти привилегированные паразиты лишились своего добра? — Купец явно удивлен.

Эремул нахмурился.

— Напротив, мне чертовски нравится эта мысль. Но я вижу, что ни гроша из конфискованных богатств не дошло до пресловутого человека с улицы. Беднякам теперь еще хуже, чем при Салазаре.

Купец пожал плечами и пренебрежительно махнул рукой в сторону рассеивающейся толпы.

— Тогда им остается только винить самих себя. Некоторые из нас живут вполне сносно при нашем новом лорде–маге. Я всегда верил в честную плату за честно выполненную работу.

— А если нет «честно выполненной работы»? — тихо спросил Эремул. — Как думаешь, что стало с теми, кто обслуживал эту знать? С горничными, поварами и садовниками? Белая Госпожа вводит высокие налоги, в то время как продовольствия не хватает все больше. Можно заподозрить ее в том, что она намеренно морит город голодом, дабы заставить людей подписать Контракт Первопроходца.

Самодовольство купца сменила явная обеспокоенность тем, какое направление принял их разговор.

— Тебе не следовало бы так говорить, — заметил он, нервно озираясь по сторонам.

Лицо Эремула отобразило деланое смятение.

— Отчего ж нет? Полагаешь, что у нас по–прежнему есть причина бояться говорить правду?

Купец отер пот с лица и поправил воротник.

— Кому, как не тебе, радоваться, что теперь здесь правит Белая Госпожа. Добро восторжествовало над злом.

Эремул невесело усмехнулся.

— Это — Век Разрушения. Нет ни добра, ни зла.

К северу от гавани внезапно возникла какая–то непонятная суматоха. К причалам тащилась пара десятков людей в цепях, и такой пестрой и зловещей компании Эремул еще не встречал. Их сопровождала горстка призрачных служительниц Белой Госпожи.

Эремул с интересом наблюдал за этой группой. Его взгляд приковал к себе один из заключенных: высокая фигура в черном плаще, должно быть, некогда — щегольском, но сейчас — оборванном и слишком просторном для его тощего тела. Он резко отличался от остальных: те горбились, он же ступал горделиво. Это зрелище отчего–то напомнило Эремулу величественную птицу, которой обрезали крылья.

Кандальник повернул голову в сторону Эремула. Тот вздрогнул и вжался в кресло. Глаза заключенного скрывала красная повязка, а челюсти были яростно стиснуты: казалось, он прокусил себе язык. Несмотря на то что он никак не мог видеть сквозь повязку, у Полумага возникло тревожное ощущение, что этот человек каким–то образом пристально глядит прямо на него.

Странного узника препроводили в трюм корабля, стоявшего поодаль от остальных, и Эремул перевел дух. Он внезапно растерялся: это же надо — так перепугаться при виде слепого старого арестанта. Вот как потрясло его предательство Айзека, даже воспоминание о нем столь болезненно.

— Ты выглядишь, словно увидел призрака, — сказал стоявший рядом купец.

Эремул и думал забыть об этом хвастливом придурке.

— Да нет, ничего, — ответил он раздраженно. — Ты видел заключенного в черном плаще? В этом человеке есть нечто странное.

— Ха. — Купец почесал голову. — Да просто очередной преступник, который заслужил то, что получает.

— Разумеется. — Эремул двинулся в своем кресле мимо дородного типа. — Будем надеяться, что все мы получим то, чего заслуживаем, — пробормотал он.

Полумаг катился по лабиринту узких улочек, которые, прихотливо извиваясь, уходили от гавани, и намеренно избегал улиц пошире. Благодаря вновь обретенной славе он больше не подвергался случайным насмешкам. Вместо этого, вопреки всем свидетельствам обратного, жители Сонливии обращались с ним как с чародеем, дружественным к местному населению.