Меч Роланда - [97]

– Их предали, – сказал я.

Он вздрогнул и резко повернул ко мне голову.

– Что значит «предали»?

– Враг знал, когда и где устроить засаду, знал число солдат в арьергарде.

Король сурово сдвинул брови.

– У тебя есть доказательства?

Я указал на Озрика, стоявшего вдали за кордоном солдат.

– Этот человек может рассказать вам. Это посланник от вали Сарагосы.

– Коварный сарацин, – пробормотал Карл, но сделал знак стражникам. – Приведите сюда этого типа.

Обыскав мужчину на предмет припрятанного оружия, стража привела его под навес. И снова меня удивила память короля на лица.

– Не видел ли я раньше этого хромца, – проговорил он, глядя на стоявшего перед ним Озрика.

– Он был моим слугой в Ахене, – вмешался я. – А теперь свободный человек и служит вали Сарагосы Хусейну.

– Мне сказали, что мой арьергард предали. – В утверждении короля слышалась скрытая угроза.

– Именно это вали Хусейн велел мне сообщить вам. – Озрик сумел держаться почтительно и в то же время самоуверенно.

– Почему вали решил это сделать? – прорычал король.

– Он хочет восстановить добрые отношения с Вашим Величеством.

Карл задумчиво уставился на Озрика.

– То есть предлагает своего рода мир?

– Именно так, – подтвердил Озрик.

– Он готов назвать предателя?

Озрик кивнул.

Карл направил свой пронзительный взор на меня. В нем не было ни малейшей теплоты, только расчет.

– Ты знаешь, кто предал моего племянника?

Я покачал головой.

– Я только знаю, что у нас не оставалось шансов.

– Имя предателя, – рявкнул Карл, обращаясь к Озрику.

– Он член вашего внутреннего совета, это человек по имени Ганелон, – ответил тот. – Он несколько месяцев передавал сведения моему господину.

* * *

Мы с Озриком обсудили этот вопрос, когда он зашивал мне рану на плече. Тогда, чтобы отвлечь меня от боли, он рассказал, зачем вали Хусейн отправил его послом к Карлу.

– Вали хочет погубить Ганелона. Владыка считает его виновным во всех проблемах сближения франков с Испанией.

Я вздрогнул от боли, когда игла проткнула плоть, и сказал:

– Помню, когда встретил нас с Хроудландом у стен Сарагосы и отказался впускать в город, ты сказал графу, что это Ганелон убедил короля повернуться против своего союзника вали Барселоны и взять его в плен.

– А потом? Ты видел лицо вали Сулеймана, когда он въезжал в Сарагосу, выкупленный Хусейном?

– Он казался раздавленным. Мне было его очень жаль.

– Он был глубоко пристыжен. Когда вали Хусейн поздоровался с ним, он уклонился от его объятий. С тех пор Сулейман почти не появлялся из своих покоев. – Озрик раздраженно хмыкнул: хлопковая нить опять порвалась. Он вытянул ее, и я ощутил, как свободный конец прошел сквозь мою кожу. – Сарацины дорожат честью семьи. Вали Хусейн – зять вали Сулеймана. Унизив одного, ты унижаешь и другого.

– Значит, Хусейн хочет отомстить за позор своего шурина?

– Он уже в изрядной степени вернул выплаченный выкуп. Таково было соглашение с васконами, и это несколько уладило его отношения с шурином.

– Потому-то Хусейн так легко и согласился заплатить столь огромный выкуп? – спросил я.

Озрик не ответил, он вдевал в иголку конский волос. Но вдев, сказал:

– Он уже составлял план, как вернуть деньги. Его шпионы донесли ему, что франки скоро уйдут через горы. Это означало прохождение через васконскую территорию. Когда мы ночевали у того васконского пастуха, вали сам сказал, что у него хорошие отношения с васконами.

– Значит, теперь ему осталось погубить Ганелона. Но как вали это сделает?

– С твоей помощью мы обратим против предателя те самые козни, которые он замышлял против Хроудланда.

Я забыл про расписку, которую Ганелон просил подписать Хусейна, где обещалось выплатить пятьсот динаров неназванному получателю. Ганелон собирался обвинить Хроудланда в том, что тот продался сарацинам, и предъявить в доказательство расписку.

Карие глаза моего друга пристально посмотрели мне в лицо.

– Зигвульф, это означает солгать королю.

Я заколебался.

– Я не уверен, что хочу оказаться замешанным в это. Хроудланд и Ганелон ненавидели друг друга. Но теперь Хроудланд мертв, а я не в ссоре с Ганелоном. Одно время я думал, что он пытался меня убить, чтобы через меня добраться до Хроудланда. Но это оказалось не так.

– У тебя есть другой счет к Ганелону.

Я вопросительно посмотрел на своего друга.

– Ты когда-нибудь задумывался, что с тобой было бы, если бы план Ганелона против Хроудланда удался? – тихо спросил он.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять всю тонкость плана, задуманного сарагосским вали. Он знал, что может рассчитывать на меня, когда я пойму, что если бы Карл поверил, будто я был посредником Хроудланда в получении взятки, он меня тоже счел бы предателем и приговорил к смерти.

– Будет легко убедить Карла, что арьергард предали, – сказал Озрик. – А что виновен Ганелон, пожалуй, потруднее.

* * *

Карл сидел неподвижно. Как всегда, его лицо ничем не выдавало, о чем он думает. Наконец, он проговорил:

– У тебя есть доказательства?

Озрик и глазом не моргнул.

– Ганелон настоял, чтобы мой господин подписал обещание выплатить ему авансом пятьсот динаров в обмен за помощь.

– И деньги были выплачены?

– На этот вопрос может ответить Зигвульф, – пробормотал Озрик.