Меч Республики - [177]

Медик и в самом деле нарвался, разъярённый непокорностью пленницы капитан вышвырнул его из каюты едва ли не за шкирку. Естественно, подобное обращение не добавило мужчине благолепного отношения к своему начальнику. Ему, мягко говоря, теперь было плевать; будь его воля, он бы ещё и сам помог валькирии сделать капитану какую-нибудь гадость.

Теперь ничто и никто не мешало свершить ошалевшему от вседозволенности бандиту своё чёрное дело. Он скинул с пленницы простыню, на секунду застыл, любуясь открывшимся видом, а затем с довольной ухмылкой вошёл в её лоно. Следует отметить, что далось ему это нелегко. Валькирия не собиралась облегчать задачу своему насильнику, а потому максимально напрягала мышцы влагалища, и капитану приходилось бороться буквально за каждый сантиметр. Самое поганое для бандита, он даже не представлял, куда нужно ударить, чтобы ослабить противодействие. Ему просто воображения не хватало, а сам он никогда доселе не сталкивался со столь необычным методом противодействия. Но вот, наконец, мужское достоинство капитана погрузилось на вожделенную им глубину, и мужчина довольно хмыкнул. И именно в этот момент что-то больно укололо его в самую чувствительную точку полового органа.

Капитан взвыл, попытался освободиться, но боль от этого стала ещё нестерпимей. Несколько минут он боролся с удерживающим его внутри женского тела шипом, пока, наконец, не освободился. За это время белоснежная кушетка успела сменить цвет на коричневый, столько крови туда натекло. Освободившись, капитан уселся прямо на пол, пытаясь собраться с мыслями. Медик не спешил ему на помощь, да и вообще вся ситуация выглядела настолько дикой, что самому мужчине было стыдно предстать в таком виде перед собственной командой, пусть и перед одним только корабельным врачом.

Валери не собиралась оказывать дураку-капитану помощь в его самоутверждении. Всё время экзекуции она молчала. Её глаза не выражали ничего, помимо глубочайшего презрения к этому недоноску, попытавшемуся взять то, что не может удержать. Отныне ей было плевать вообще на всё, что происходит вокруг: программа отложенной мести была запущена. Но шип с генетической бомбой был только частью защитных средств. Её собственное тело в момент удара мгновенно высвободило все свои энергетические запасы, каких у обычной республиканки, не наделённой силой мечницы, было не так уж и много, но достаточно для передачи сообщения на частоте Республики. Сообщение это, насыщенное энергией полей, проходило практически любые преграды, и его получение системами дальней разведки Республики было теперь делом времени. Однако собственное тело валькирии после настолько сложной и энергозатратной операции оказалось полностью парализовано. Она больше ничего не ощущала, даже мысли стали замирать, погружаясь в пучину апатии. Она уже не чувствовала, как разъярённый капитан, всё же совладавший с собственной «маленькой» проблемой, принялся методично её избивать. С таким же успехом он мог бы избивать кушетку, на которой она лежала. Но подобная мысль даже не пришла в опьянённое яростью сознание мужчины, слишком он был поглощён вымещением собственной злости.

Закончив истязать валькирию, капитан всё же пригласил медика. Даже до него дошло, что лечение столь серьёзной травмы нервных окончаний подручными средствами чревато неизвестными последствиями. Врач, не говоря ни слова, произвёл осмотр своего шефа, покачал головой и принялся за свои прямые обязанности. Всё это время Валери провела без сознания, мужчинам явно было не до неё, а потом капитан покинул медицинский блок — его больше не тянуло на подвиги, он старался даже не смотреть в сторону ненормальной республиканки.

Высшая очнулась спустя несколько часов. Открыла глаза, огляделась вокруг. Всё тело болело, под ложечкой сосало от ощущения энергетического истощения, но она вполне могла двигаться, да и кое-что другое тоже могла. Прежде всего, Валери провела лёгкую разминку, заставляя группы мышц, одну за другой, сокращаться, а следом расслабляться. Сокращаться и расслабляться… Сокращаться и расслабляться… Теперь тело слушалось несравненно лучше, чем в момент пробуждения, но спешить не стоило. Валькирия догадывалась об обилии следящих систем в помещении. Подозревала, что стоит ей только попытаться освободиться, как сюда сбежится охрана. Но шанс был. Тот отморозок, который был у бандитов за главного, не производил впечатления большого стратега. Да и большого тактика. Скорее — большого дурака. Поэтому шанс был.

Когда подвижность полностью восстановилась, Валери ещё немного полежала на кровати, усыпляя бдительность наблюдателей. Она решила, что получаса вполне достаточно, чтобы они расслабились. А потом начала действовать. Из мизинцев обеих рук появились кончики имплантов, и принялись аккуратно, чтобы не привлекать внимания активными движениями, резать эластичные путы. Несмотря на подвижность, удерживающие ленты были выполнены из высокопрочного композита, но даже это не могло уберечь их от воздействия куда как более совершенного материала боевых имплантов.

Всего несколько миллиметров отделяли валькирию от вожделенной свободы, когда помещение стало стремительно заполняться десантниками, с оружием на боевом взводе. Валери отлично оценивала свои шансы, а потому приостановила работу. Последним в медицинский блок вошёл странный субъект, разодетый в какие-то чёрно-золотисто-серебристые одежды. Присмотревшись, валькирия с удивлением отметила, что на «моднике» обычный комбинезон, просто торжественно-аляповатая расцветка делала его похожим на некое модное одеяние.