Меч Республики - [151]

— Не нравится мне этот момент, — мрачно выдал техник. — Это конец Литании, как Планетарного образования. Эти кластеры потом придётся собирать в ходе гражданской войны. Там про это тоже указано, кстати. Но мы не для кровавой бойни на десятки лет всё это затевали. Нужно что-то другое…

— А лично мне всё нравится, — пожала плечами Валери О`Стирх. — Собственно, всё это и делает республиканский флот. Он уничтожает боеспособное ядро флота Сектора, нависает над коммуникациями, уничтожает ретрансляторы космической связи вместе с подвижными носителями. Вызывает атомизацию Планетарного образования, которое, пока идёт штурм части систем, распадается на крепко связанные экономическими нитями кластеры. Эти-то кластеры потом и подбирает по одному Республика. Всё логично.

— Логично-то, логично, только зачем тогда мы? — хмыкнул я.

— Чтобы облегчить задачу Республике. Сохранить ресурс кораблей, сберечь ласточек, снизить потери среди валькирий при штурме уже атомизированных с самых первых минут систем. Заразить аборигенов идеологией крайнего национализма, замешанного на надеждах на то, что придёт Республика и позволит реализовать свою автономию. Всё это реально снизит потери среди моих девочек, когда начнётся штурм планет. У нас практикуется, если планетарная оборона слишком сильна, дать им повариться в собственном «соку» несколько месяцев. Пока мы как раз занимаемся другими системами. Только в условиях полной планетарной блокады. Обычно через пару месяцев и без пропаганды нас встречают, как освободителей от гнёта местных элит и военной хунты — припасов обычно надолго не хватает, а их распределяют как раз среди элит и военных. В итоге местные обыватели предпочитают нашу власть своей окончательно дискредитировавшей себя верхушке. Если же взять идеологический блок плана, то местные не только нас встретят, но ещё и подготовят базу для нашей высадки.

В комнате совета воцарилась тишина, все литанцы с минуту переваривали откровение Высшей валькирии. Только Ле и Ри остались невозмутимы, они полностью солидаризовались со своей кровной. Но вот началось медленное шевеление. Глухое недовольство — вот как можно кратко охарактеризовать реакцию на откровения Валери, а соответственно, и на сам план. Крайним, конечно же, оказались не республиканки, а наш аналитик. Его принялись активно клевать, требуя умерить аппетиты в деле разрушения «их родины».

Павел слушал обличающие речи и тихо прифигевал. Наконец, он не выдержал.

— Но чего же вы тогда хотите?! Без полной атомизации и постоянных выступлений регионов, без транспортных проблем, при наличии сильного военного и торгового флота, вы не сможете пошатнуть этого звёздного монстра! Это же почти сотня звёздных систем! И все их ресурсы сейчас находятся в руках стержневых элит, которые уже много десятилетий и столетий их аккумулируют! Пропаганда действенна против обычных обывателей, элиты ей подвержены слабо — они же и так на вершине, зачем им что-то менять? А так они получают внутриэлитарные конфликты, когда местные начинают переключать на себя ресурсные потоки. Это даже при «живом» флоте может сработать!

— Так, давайте по порядку, — вмешался я, останавливая нарождающуюся протестную волну. — Учитывать феномен элит и влияние центральной власти мы должны. Но мы же можем зайти с несколько иной стороны. Что ждёт Литанию, если не будет нас? Что бы её ждало, если бы Республика не взяла паузу, сконцентрировавшись на другом Секторе?

— Захват, — коротко обрубил майор Моллис.

— Соответственно, какова при таком раскладе судьба всех ресурсов, на которые рассчитывают элиты?

— Не будет элит, Леон, — усмехнулась Валери, блеснув глазками. — Они первым делом под нож идут. Их уже невозможно переделать, они ненадёжные, зажравшиеся, ненасытные, всегда себе на уме, почти не подвержены идеологической обработке, имеют чрезмерно глубокие связи в других Секторах. Это зона риска. Бессмысленного риска и ненужных потенциальных проблем. Есть даже какие-то расчёты по срокам полного «переваривания» Внешней колонии, и уничтожение элит и вообще носителей прежнего порядка — тех же профессиональных юристов — сильно снижает эти сроки [9]. Даже когда мы вынуждены, в исключительных случаях, при очень серьёзной планетарной обороне, идти на переговоры, мы максимум, что делаем — это гарантируем некоторым жизнь и высылку. Ничего более. Они и такому результату переговоров порой оказываются рады. Не сразу, конечно… Сначала до них медленно доходит, что они могут и жизни свои потерять, если продолжат в том же духе. Наши ласточки своё дело знают.

— А вот если мы сохраним Литанию, пусть в обновлённом виде, мы можем частично сохранить и элиты, — перехватил я слово у возлюбленной, когда она закончила говорить. — Только поставить им жёсткие условия. Предложить сотрудничество. Скажем, принудительная национализация тех отраслей, которые необходимы для обеспечения терраформинга и безопасности. Национализация же подразумевает какое-то встречное предоставление. Они останутся тут, смогут на первых порах даже инвестировать во что-то другое свои капиталы. Почему нет? Потом навяжем им финансовое участие в наших проектах, свяжем их деньги и ресурсы, привяжем к нашим планам. Понял вводную, Павел?