Меч Пересвета - [23]

Раздался дружный смех присутствующих, и Соня, давя улыбку, пояснила:

– Соломон Борисович, не обращайте внимания. «Юженый писюк» – это всего-навсего персональный компьютер, бывший в употреблении.

– Сонечка, хорошую вещь так не назовут, – упорствовал Соломон Борисович. – Впрочем, вам, молодым, виднее… Так о чем я? Ах да! Мне пришлось на старости лет заканчивать курсы, чтобы хоть как-то разбираться во всяких там чатах, сайтах и аськах… Уже готов был нанимать секретаршу, но в последний момент отказался от такой мысли. В нашей работе, видите ли, присутствие посторонних лиц должно быть сокращено до минимума. Пришлось самому… Господи, как раньше все было просто! Приходил человек с вещью – разумеется, не просто так, а с рекомендациями от солидных знакомых, – и все было тихо, спокойно, по-деловому. А сейчас что? Какие-то кошмарные сайты, где происходит форменная торговля краденым! Интересно, о чем думают юные рукопомойники? Неужто полагают, что милиция не заглядывает на те сайты?!

– Тех, кто ходит на сайты, довольно трудно отследить, – дал профессиональную справку Пашка. – Милиция вряд ли сможет. Я – еще могу попытаться.

– От скромности вы не умрете, – съехидничал Соломон Борисович.

– Да уж не хотелось бы, – в тон ему ответил Пашка. – Может быть, вернемся к нашим баранам?

– А я о чем? Как раз о них! Не далее как на прошлой неделе захожу на один из шаромыжных сайтов и натыкаюсь на объявление: некий «граф Радзивилл» готов продать золотую чашу четырнадцатого века с гранатами и «какими-то синими камешками», якобы из старинного монастырского клада. Прямо так, босяк, и написал! И скажите мне, какой серьезный человек купится на подобную мастырку?! Ясно ведь: или фуфло, или мусорская подстава! Я обычно не вступаю в переписку с интернетской шпаной, но тут не выдержал и написал тому Радзивиллу с манией величия, чтобы вел себя поосторожнее. Милиция таки да проглядывает эти сайты! И кто знает, может, Министерство внутренних дел уже выделило бюджет на подготовку кадровых хакеров.

Наступившая после слов антиквара тишина была такой, что даже стал слышен гул машин за окном. А потом Полундра и Атаманов дружно заорали так, что Соломон Борисович подпрыгнул в кресле.

– Наша чаша!

– Что, и она тоже – ваша? – сощурился антиквар. – Сонечка, вы, кажется, тут единственный нормальный человек. Объясните наконец, что все это значит!

– Соломон Борисович, ребята говорят правду, – поторопилась объяснить ситуацию Соня. – Татьяна, та девушка, которая нашла клад, говорила нам, что там еще была золотая чаша с красными и синими камнями. Но ее украли вместе с мечами, а в сумке, найденной нами на огороде, лежали только мечи.

– Мгм… Так вы полагаете, что граф Радзивилл – и есть ваш вор?

– Мы поэтому и пришли к вам, – снова встрял Пашка. – Хотелось бы знать, как обычно реализуются такого рода ценности. Вещь нестандартная, очень дорогая, велика возможность того, что продавца с ней заметут. Так ведь?

– Вы здраво мыслите, юноша.

– Лично вам приходилось приобретать подобные вещи? – в упор спросил Пашка.

– Разумеется, – спокойно ответил Соломон Борисович. – Главным образом, для перепродажи за границу и в частные коллекции.

– И всегда их вам приносили проверенные люди с хорошими рекомендациями? Случайных продавцов не было?

– У случайного человека я никогда бы не купил ничего подобного, – твердо ответил антиквар. – Ценные вещи часто имеют грустную историю. Откуда мне знать, что из-за нее никто никого не бил по голове домкратом?

– «А у нас сосед соседа бил вчера велосипедом…» – машинально продекламировала Полундра.

Сидящая рядом Белка хихикнула, но антиквар без тени улыбки подтвердил:

– Вот именно, девочка моя. Садиться на нары за чужие подвиги – благодарю покорно…

– То есть сделка по Интернету для вас неприемлема?

– Ни в коем случае. И, уверяю вас, ни один серьезный человек, занимающийся антиквариатом, на такое не пойдет.

– Получается, нашему вору просто некуда ткнуться с этой чашей?

– Скорее всего, да. Правда, он может выковырять камни, а саму чашу продать как золотой лом… Но старинное золото сильно отличается от современного, и работники ломбарда наверняка вызовут милицию. А в нелегальной скупке, если у продавца есть выход на такую скупку, дадут восьмую часть настоящей цены. – Соломон Борисович вдруг тихо рассмеялся и стал окончательно похож на Бармалея. – Лично я бы жулику не позавидовал. Сидеть буквально на горшке с золотом – и не иметь возможности этим воспользоваться… Все равно что украсть «Джоконду» из Лувра. Украсть-то можно, а попробуй продай! А мечи представляют ценность исключительно для коллекционеров и ученых-историков. Насколько я знаю, русских мечей находили крайне мало, а уж времен Куликовской битвы…

– От Куликовской битвы вообще мало что нашли, – важно сообщил Атаманов сведения, почерпнутые у Светланы Леонидовны. – Говорят, что она и не в Тульской области была, а где-то здесь, на Краснохолмской набережной.

– Ого! Этому теперь в школе учат? – удивился антиквар. – Браво, юноша! Я слышал данную гипотезу, но, на мой консерваторский взгляд, она слишком сомнительна. Однако вернемся к вашим мечам. Повторяю, для обычного ворья они не имеют никакой ценности, но для специалистов… Кстати, вы-то что намерены с ними делать? Сразу хочу сказать: генерал Полторецкий просил меня не называть точной стоимости сих произведений искусства. Чтобы, так сказать, не вводить молодую поросль в соблазн.