Меч Пересвета - [20]

Они вели недалеко – на третий этаж, в квартиру шесть. Для полной уверенности Атаманов позвонил – и дверь ему открыл тот самый парень, еще не снявший куртки.

– Тебе чего? – удивился он.

– Картошку покупаете? – не растерялся Атаманов.

– Сам ешь! – Дверь захлопнулась.

От радости Серега изобразил перед запертой створкой сложную фигуру хип-хопа и поскакал по лестнице вниз. Ему еще предстояло вторично прыгать через турникет в метро, но по сравнению с отлично выполненным заданием это было сущей ерундой.

В квартиру Полундры Атаманов вошел час спустя, основательно промокший, но не утративший хорошего настроения. Там, помимо Юльки и Пашки Полторецких, сидели сестры Гринберг и вернувшийся из гаража Батон с кислой физиономией неудачника, пропустившего самое интересное. Натэла стояла перед нахмуренным Пашкой, докладывая ровным голосом профессиональной шпионки:

– Таня поехала, скорее всего, домой: на улицу Машиностроения. Всю дорогу плакала. Даже в метро плакала. Я очень хотела подойти к ней, но боялась сорвать задание.

– Зачем подходить-то?! – поразилась Юлька. Натэла дернула плечом:

– Чтобы успокоить. Недостойно так рыдать на людях из-за мужчины!

Раздался дружный вздох женской половины компании и возмущенное ворчание – мужской. Пашка постарался удержать на лице дипломатический нейтралитет и повернулся к Сереге:

– Атаман, у тебя что?

– Кисловский переулок, дом два, квартира шесть! – отрапортовал тот. – Имя не выяснил, потому что дождь пошел, всех местных пацанов со двора смыло. Но завтра туда поеду и узнаю.

– Зачем? – удивился Пашка, любовно поглаживая серебристый бок ноутбука. – Если адрес есть, имя вычислить – пара пустяков. В любую ментовскую программу влезу, и все. Завтра будем знать, как нашего коварного соблазнителя зовут.

– Может, он не соблазнитель? – задумчиво спросила Юлька.

– А чего ж тогда девчонка ревела? – задал встречный вопрос Атаманов.

Ответа у Полундры не нашлось.

– А мы весь вечер звонили Нютке, – сообщил Батон. – И ни фига! Мобильный она не берет. По домашнему сначала никто трубку не снимал, а потом какой-то мужик подошел и сказал, что никакой Ани или Нюты у них нет.

– Стало быть, липовый телефон, – пожал плечами Пашка.

– Выходит, что же, Васильевна нам липу подсунула? – поразился Батон.

– Наверное, она не нарочно, – предположила Белка. – Старая все-таки бабка, могла просто перепутать что-нибудь.

– Но номер мобильного у нас есть, – весело ухмыльнулся Пашка, – а по нему можно мно-о-ого чего вычислить, если умеючи подойти.

– И что же, например? – подозрительно спросила Соня.

– Хотя бы нормальное имя этой… мм… Нютки. Хотя, Андрюха, ты его просто обязан знать, соседка все-таки.

– Да не общались мы с ней в жизни! – взвился Батон. – Она меня на пять лет старше, про что мне с ней базарить? А Васильевна ее всю жизнь Нюткой зовет, значит, так оно и надо.

– Логично, – согласился Пашка. – Ладно, подобьем бабки. Итак, есть два меча, один русский, другой – хазарский. Наш – работы кузнеца из Симонова монастыря Всесвета Чермного. Это факт. Мечи найдены загадочной студенткой художественного училища Татьяной…

– Если она вообще Татьяна и студентка, – сухо вставила до сих пор молчавшая Соня. – Мне она с ваших слов совершенно не понравилась.

– Согласна, – отозвалась Белка. – Она где-то темнит.

– Не «где-то», а везде! – закричала Полундра. – Врет, что мечи у нее украли! Врет, что мобильного нету! Да еще психованная – рыдает на всю улицу из-за придурка какого-то, который на ней жениться не хочет!

– Ну, тут никакого криминала нет, – заметил Пашка.

– Все равно правильно Натэлка говорит! Из-за всех козлов рыдать – соплей не хватит!

– Таким образом, – решительно перебил феминистскую речь сестры Пашка, – Татьяна у нас в разработке, и ее версии событий доверять не следует. Но возникает следующий вопрос – зачем ей нас обманывать?

– Она сама украла у кого-то мечи! Сама их Пантелеичу в картошку зарыла, чтоб никто не догадался! – завопила Полундра. – И хочет следы замести!

– Почему тогда не в свою собственную картошку зарыла? Риска, что найдут, было бы меньше, – возразил Пашка. – И потом, если бы Татьяна была воровкой, то с какой стати она бы рассказала нам про золотую чашу? Мы чашу не видели, ничего о ней не знали.

– Может, и вовсе нет никакой чаши? – снова подала голос Соня.

– Если ее нет, зачем было о ней говорить? – пожал плечами Пашка. – Кстати, Татьяна могла вообще нам ничего не рассказывать. Даже о том, как она нашла клад. Мы не милиция, ордера на арест у нас нет. Наоборот, она могла милицию позвать, когда я ее… так сказать, задерживал. Сами подумайте – за ней через всю улицу гонятся две девицы беспризорного вида…

– Что, моя сестра беспризорного вида?! – взвилась Соня.

– Пардон, только моя, – не переводя дыхания, извинился Пашка. – А я так Таню схватил… прямо как гоп-стопник в подворотне. Что ей стоило закричать, позвать на помощь, вырваться и убежать? Но она не только осталась, но и рассказала нам всю историю мечей.

– Если, конечно, история подлинная, – упрямо держалась за свое Соня. – Но я согласна – скорее всего, она мечи не воровала.

– Но точно что-то про них знает, – буркнула Юлька. – И сильно нервничает.