Меч императора - [23]

— М-да… все ясно. Ты ведь собираешься поступать в магическую академию, не так ли?

Олег кивнул.

— Тогда тебе следовало бы позаботиться хотя бы о начальном образовании. Впрочем… — оборвала она себя. — По нашим временам, хоть читать умеешь, и то неплохо. А вообще, да будет тебе известно, никакая магия не в силах сотворить нечто из ничего. На подобное, говорят, способны боги… Но маги и боги — это немного разные уровни развития. И для магов этот закон является основополагающим. А корриган, да и другие представители тех, кого в твоем классификаторе называют «разумной нечистью»… Хочешь, я расскажу, как они появились?

Олег согласно махнул рукой. Пренебрежительный отзыв Коры о его образовании немного задевал — в конце концов, за его плечами было три курса далеко не худшего из российских университетов. С другой стороны, он понимал, что она права. Каким бы хорошим ни было его прежнее учебное заведение, там преподавали науки совсем другого мира, а здесь и сейчас он был практически полным неучем. Да, это положение его вовсе не устраивало, и он предпринимал все возможные шаги для изменения подобной ситуации, но на данный момент это был неоспоримый факт.

Внимательно слушавшие их перепалку караванщики, которые, пользуясь выдавшимся нечаянным и недолгим отдыхом, также расположились около костерка, одобрительно зашумели. В их небогатой на развлечения жизни возможность послушать интересный рассказ или песню ценилась весьма высоко, и отказываться от подобного они вовсе не собирались.

Улыбнувшись, Кора начала свой рассказ:

— Еще не так давно в этом мире, помимо людей, жило немало иных разумных созданий. Я не говорю про эльфов и гномов — они и сейчас вполне неплохо живут и здравствуют, закрывшись в своих анклавах. Нет, речь пойдет не о них, а о тех, кого в те годы люди называли собирательным словом «фейри». Какими они были? Разными… Духи лесов, гор, болот… И ручьев. Да-да… все верно. Корриган и тогда жили на этой земле, а вовсе не «появились» после наложения проклятия. Вот только тогда никто их не боялся и вовсе не стремился истребить во что бы то ни стало. Скорее наоборот. Поля, где обитали полевики, родили куда лучше, чем те, где их не было. Лешие за малую плату могли помочь с добычей или указать лесорубам деревья, потеря которых не вредила, а только помогала разрастанию лесов, а древесина была качественна и прочна. Водяные спасали тонущих и пасли стада рыб, не позволяя рыбакам брать больше, чем было безопасно для воспроизводства, и тем самым не допуская голода из-за полного истребления…

А корриган… Тогда они славились как хорошие целительницы, а лунными ночами к ручьям, где они обитали, частенько приходили знатные юноши со всех окрестностей, дабы послушать Песнь Любви ручейных дев.

Не каждого, далеко не каждого одаряли девы своей любовью, но бывало это не так уж и редко. Некоторые счастливчики и вовсе приводили их в свои замки в качестве законных жен на радость своим родителям и к пущей славе своего рода. В крови знатнейших родов империи и по сей день имеется немалая примесь крови корриган. Люди высоко ценили возможность породниться с ними, ибо каждая вошедшая в род дева приносила немалое приданое. Нет, не золото и серебро, хотя если род жениха нуждался, то и с этим проблем не было. Многие реки несут в себе золото, и дочери ручьев никогда не отказывали в помощи одной из своих сестер, полюбившей смертного.

Но главное было не в этом. Совсем не в этом. Человек, женившийся на корриган, любящий и любимый, был не только счастлив, но и удачлив. Выйдя замуж за человека и родив ему детей, корриган лишались бессмертия вольных духов и умирали в один день и час со своим избранником. Но взамен они получали удачу. Удачу столь великую, что ее вполне хватало не только на нее, но и на ее мужа, их детей и потомков. Не говоря уж о том, что любовь была основой сущности ручейных дев, и потому не было в таких семьях ни ссор, ни разладов.

Все изменилось после проклятия. Волшебный народ не очень-то любил частые контакты с людьми и не обращал особого внимания на войны своих соседей. И потому одно из последних и наиболее злобных проклятий Черной Цитадели и оказалось таким успешным. Оно било не по людям. Во время войны цитадельцы не раз и не два пытались нанести странам Светлого Союза урон массовыми проклятиями. Но все они были с большими или меньшими усилиями отражены союзными магами. Все. Кроме последнего. По той простой причине, что оно было направлено вовсе не на людей! Удар был нанесен по не ожидавшему ничего подобного, никак не участвовавшему в людской сваре волшебному народу, жившему на территории Трира… И он оказался даже чересчур успешным. — Кора замолчала.

— И? — когда пауза затянулась, с любопытством поинтересовался купец.

— Что «и»? — непонимающе обернулась Кора.

— Что дальше было? — Простой и безыскусный, но тем не менее цепляющий задушу рассказ девушки заинтересовал и Олега.

— А дальше… А дальше было изменение. Не все из волшебного народа смогли это пережить — многие, очень многие просто погибли, не выдержав прикосновений чистого зла, сконцентрированного в людском проклятии, зла, которое ворвалось в их незащищенные души и изменило тела. А для тех, кто все же смог это пережить, был «Имперский классификатор нечисти», «убить людоеда» и «плата за голову — пятьсот золотых». Охотник, — она кивнула в сторону Олега, — может рассказать об этом гораздо больше, чем я.