Меч и пламя - [15]

Адель снова вернулась мыслями к тому дню, когда она видела брата в последний раз. Эта картина до сих пор была жива в ее памяти: бедняжка Джос, повернувшийся в седле, чтобы помахать ей рукой на прощание, перед тем как отправиться навстречу неволе. Он сидел прямо, как будто аршин проглотил, огненно-рыжие кудри ниспадали ему на плечи, а бледные щеки были мокрыми от слез…

Теперь его волосы стали светлыми, кудри исчезли. Стройный мальчуган с большими серыми глазами превратился в коренастого, мускулистого мужчину. Как ни странно, когда она посмотрела ему в глаза, то не ощутила ничего, буквально ничего. Внезапная догадка осенила ее – его глаза были карими! Она попыталась восстановить в памяти облик человека, которого только что встретила в лесу. Возможно, за эти годы оттенок глаз ее брата стал более густым, приблизившись к ее собственному. Кроме того, как она могла точно определить их цвет при таком тусклом освещении? Не исключено также, что память ее подвела. Адель вынуждена была признать, что она ожидала встретить стройного и гибкого юношу с серыми глазами и огненно-рыжими кудрями. А Джос оказался мужчиной крепкого сложения, его рыжие волосы выгорели, став белокурыми, а глаза, напротив, потемнели, сделались карими. Мальчик, которого она любила, достигнув зрелости, превратился в незнакомца.

– Вы выглядите встревоженной, миледи. Неужели ваш брат оказался не таким, как вы предполагали?

– Нет, сэр Гай. Я знала Джоса маленьким мальчиком, а сейчас передо мной взрослый мужчина, – ответила она и добавила, чтобы скрыть неловкость: – Он сказал мне, что на тот случай, если мне понадобится с ним связаться, я смогу найти вас в монастыре.

– Да, местный настоятель – мой давний друг.

– А почему Джос не остановился там вместе с вами?

После некоторого колебания сэр Гай ответил:

– Видите ли, миледи, считается, что командир должен оставаться со своими людьми.

Они остановились у склона холма, спускавшегося к замку. Адель чувствовала себя неловко в сгустившихся сумерках и, пока они находились среди деревьев, постоянно озиралась по сторонам, готовая к любой угрозе, но довольная хотя бы тем, что ее верный пес был рядом. На внешних укреплениях замка пылали факелы, указывая ей путь домой, и, даже несмотря на то что там ее ждала неприятность в лице Бохана, она почувствовала внезапное желание поскакать галопом вниз по склону, чтобы поскорее оказаться в безопасности.

– Здесь я должен вас покинуть, Адель. Помните – никому ни слова.

– Да, я помню. До свидания, сэр Гай. – Она пришпорила коня и помчалась к дому, так что Вэлу пришлось нестись за ней во весь опор, чтобы не отстать.

День, который обещал стать одним из самых радостных в ее жизни, оставил в душе Адель смутное беспокойство. Помимо изменившейся внешности и странных объятий Джоса, постоянные разговоры ее брата об опасности и необходимости хранить тайну никак не могли развеять ее тревоги. Как ни горько ей было это признать, самым большим ее разочарованием оказался сам Джос. Теперь она понимала, что не была готова к произошедшей в нем перемене. Как она тосковала по тому маленькому мальчику с мягкими кудрями и добрыми кроткими глазами, который любил собак и сам ухаживал за садом, разбитым в укромном уголке под защитой высоких стен замка! Годы плена лишили Джоса лучшего, что в нем было, – он стал суровым, закаленным воином, выглядевшим много старше своих лет.

Ветер, дувший в лицо, размазывал слезы по щекам Адель, а голос ее, когда она ответила на окрик часового, заметно дрожал.

Глава 3

Адель едва удержалась от соблазна поведать о своем открытии Бохану, который, сидя за столом, слизывал капельки вина с пальцев и одновременно раздавал приказы направо и налево. Накануне он привез с собой своих лучших соколов из Майерли, где они временно содержались до тех пор, пока для них не подготовят надлежащие условия в Эстерволде. Понадобилось долго чистить и скрести ранее никем не занятые клетки, чтобы поместить в них его драгоценных птиц.

Потягивая эль из кубка, Адель все же решила держать свой секрет при себе. Очень скоро Джос вернется домой, и их жизнь снова войдет в привычное русло. Тем не менее смутное чувство тревоги не покидало ее. С Джосом-мужчиной не так-то легко будет сладить: он может оказаться недальновидным или не слишком разумным управляющим. И все равно Джос – законный владелец замка и имеет право распоряжаться им так, как считает нужным.

Бохан вытер руки о подол туники, поерзал в кресле и громко рыгнул, на что Адель даже не обратила внимания, так как в это утро чувствовала себя бесконечно далекой от несносного кастеляна и окружавшей его вечной суеты. Правда, чуть раньше она уже успела встретиться с Седриком, деревенским старостой, чтобы выслушать его сетования. Адель с радостью поделилась бы с ним своей тайной, поскольку Седрик тоже любил Джоса, однако не посмела нарушить слово, данное брату, из страха навлечь на него беду; поэтому она только заверила старосту, что все его жалобы будут переданы по назначению. На самом же деле ею владело тягостное чувство собственного бессилия что-либо исправить. Бохан не замедлил ввести в поместье новые порядки, требуя с крестьян все новые и новые повинности и одновременно урезая их привилегии.