Меч и его Король - [43]
— Она вроде тужиться хочет, — доносится из-под низа покрышек.
— Перехочет. Фрей, на руки мне спиной ложись. А теперь жми ветку изо всех силенок — боль ей передать. Давай!
— Не могу… — цедит сквозь сомкнутые зубы девушка. — Устоять… не могу.
— Кто из нас может-то?
— Она там… От волосиков щекотно.
— Всё тебе… — начинает Стелла и вдруг бросает ба-инхсану:
— В ноги иди! Это ж головка показывается. Девочка, опускайся пониже. Ноги на ширине плеч и согни немного. Прекрасно! Сейчас родишь. Фа, чистый рушник — принять. Да пояс, пояс размотай, он у тебя шелковый. Так, теперь одна держись.
Оба акушера пригибаются к ногам роженицы и натужно там копошатся.
— Не могу, — вполголоса стонет Фрейя. — Сейчас выпотрошусь на фиг.
— Нет, какие слова она знает! — восхищается Стелла. — Ну и не моги — теперь-то уж назад факт не повернешь. Валяй, разрешаю!
Фрейя неблагозвучно кряхтит — и в этот самый миг что-то небольшое шлепается в тряпки с визгливым капризным ревом.
— И верно — девочка, — благоговейно шепчет Фваухли. — Морская Дева. Хотя…
— Не треплись, пока не время. Отделяй. Пуповину пережми, это тебе не ваши солёные воблища: кровью мигом истечет. А теперь заворачивай дитя, живо! Простудишь. Фрей, теперь еще самый пустяк осталось выродить. Я тебя пока отсюда на руках унесу, ладно?
Через небольшое время, достаточное для того, чтобы извлечь остатки пуповины и детское место, вымыться самим и обмыть ребенка, Стелламарис говорит:
— Всё-таки оно моряна. Фрейрова кровь сказалась.
— Ну ладно. Мне кормить ее дадут?
— Нет. Ни единого денька. Единственно, что можно будет сделать, — сослаться на преждевременное раскрытие ложесен.
— А?
— Юридический термин. Будто бы ты родила до срока и недоношенного, а сама по этому поводу разболелась. Хотя легко понять, что это неправда. Дитятко у тебя крепкое, точно грецкий орешек. Ты его как думаешь назвать?
— Элинор. Старинное рутенское имя.
— У нас оно звучит в разных говорах как «Алиенор» или «Элинар». Красиво.
— Это же парня так зовут.
— А младенчику только восьмой месяц пошел. Еще неизвестно, в кого перекинется.
— Лелэлу, а мне будет отсрочка?
— Если захочешь. И придираться к нашему вранью никому неохота, тем более судейским крючкам, и на самом деле ты еще слишком слабенькая. Родить морское дитя — не значит самой быть ею. Они-то через два вздоха с постели вскакивают.
— Хотя бы посмотреть её хочу.
— Нет, Шинуаз — место архинадежное, но замкнуто в себе самом. А ба-нэсхин увезут дитя к себе и затеряются с ним в океанских волнах. Ни чиновным, ни дворянским, ни самому королю с королевой не отдадут, пока не настанет время. И вспоят, и выкормят, и оберегут.
— Ну что же, — сдавленно говорит Фрейя, — значит, всё к лучшему. Нельзя мне к ней привязываться. И не время бояться и взвешивать шансы. Говорят, от одного приговора голова с плеч не слетит — вот её и пустим в ход.
— Твоя правда. Но не вся, однако. Ибо вся интрига, куда тебя втянули, должна балансировать на грани провала и триумфа. Быть случайной, непринужденной, смётанной на живую нитку — и лишь тогда может удасться. Любой расчет рядом с жизнью не живёт.
— Эту поговорку я запомню. Да, Стелла, отыскали этот твой палаческий идеал?
— Похоже на то, — строго отвечает ей нянька. — В жизни и во плоти. Времена совпали, двери миров открылись, и тем, кто без страха, возможно станет оседлать само наше двойное бытие.
На сей раз плыли люди Брана не очень долго, но вот что я тебе скажу, мальчик. До тех пор странствовали они внутри того самого туманного потока, который мы называем Радужной Завесой. А теперь вышли из него и плыли уже по чистой воде — только не узнавали ничего, потому что отнесло их далеко назад.
И вот спустя сколько-то времени увидели моряки даже не остров, но огромную лесную страну, где трава росла по колено, цветы — по пояс, а невиданной красоты деревья прятали в своих кронах небо.
Но гордый замок на морском берегу выступал и из-за самих деревьев, подобно Вавилонской Башне… Ты разве не знаешь такой? Это где все языки перепутались, потому и не понимает вертдомский обитатель почти никого из рутенцев.
Ну ладно. Башня эта была в семь этажей и семьдесят семь ярусов… не спрашивай, что это означает, просто так говорится… — и вот что удивительно: все они, от самого широкого до самого узкого, были покрыты белыми перьями, что лежали одно к одному, будто свинцовые пластины или хорошая черепица. Это были перья Великой Змеи — Радуги.
Тайно пристали путники к извилистому берегу и спрятали карру в прибрежном кустарнике. А сами стали наблюдать.
Никакой стражи они не видели — ворота башни были открыты, и туда-сюда расхаживали прекрасные девушки. Были они заняты всякими делами по хозяйству: стирали нарядное белье и развешивали его на ветвях, носили корзины с плодами, выпасали тонкорунных коз — а между тем играли на музыкальных инструментах и пели благозвучные песни как бы в помощь своему труду.
Ближе к вечеру запылила единственная дорога, ведущая к замку, и проскакал по ней всадник в кожаном шлеме, серебряных доспехах и на золотом коне. Позади седла в петлю был продет тонкий прямой клинок. Обернулся рыцарь — и заметил Брана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Посреди заповедной эпохи, что наступила в мире после смерти Кромвеля и воцарения короля Карла II…Впрочем, о них самих не будет, можно сказать, ни слова…Посреди времени и широкого водного пространства возвышается заповедный остров, где братски живут представители всех трех мировых религий, где войны — скорее даже состязание в своеобразном благородстве, которое разрешается всеобщим братанием и возникновением новых дружеских и торговых связей, где возникают тайные организации, побратимские и любовные союзы.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Земная книга создала маленький Вертдом – книга, которая была написана по вольной прихоти ее автора, Филиппа. И происходит удивительное: огромная планета Рутен, то есть Земля вообще и реформированная Россия в частности – питается эманациями виртуальной игрушки и в какой-то мере одним этим жива. И чтобы скрепить эту связь, в Вертдоме пишется встречная рукопись, каждая каллиграмма которой – новелла, а вместе они слагаются в историю. История эта продолжает сочинённое Филиппом: оруженосец, иначе на древнем языке эсквайр Хельмута, Арман описывает рождение своей дочери от вдовы Хельмута, царствование короля Ортоса, сына самого Хельма, удивительный Морской Народ, живущий по границам большого вертдомского острова, приключения и войны.
Молодой исполнитель суровых приговоров по имени Хельмут не мыслит своей жизни вне наследственного ремесла – так заведено, и не ему этого менять. Даже когда печальная судьба обрекает его на скитания, он не изменяет тому, что считает не столько сословным бременем, сколько предназначением. Главное в жизни начинается дороги. Она приводит Хельмута в города, где ему удается спасать жизни и избавлять от бесчестья, дарит ему друзей, иногда необычных. Хельмут мужает и добивается всё большего уважения окружающих – немало способствует в том его мантия, унаследованная от необычной «пациентки», пришедшей словно не из его мира.
Завершение цикла про Меч и его Людей, но с несколько иными персонажами.Содержание романа основано на старых космогонических мифах разных народов.