Меч - [61]
Но Буривой уже не слышал хозяйственника. Он обалдело глядел на экран читалки, где под шапкой бересы передачи большими буквами было написано:
«…
1. Рация с гарнитурой — 18 шт. Состояние неиспр.
2. Солнечные батареи — 21 шт. Состояние неиспр.
«
Книга
«Интересно, потомок, каким остался Фряжский поход в вашей памяти. Второй частью завоевательной войны? Или религиозной? А может глобальной целительской операцией? На самом деле в нем было всего понемногу. Или, если хочешь, всего помногу. Мы лечили и убивали. Спасали и уничтожали. Вытаскивали из небытия одни города и сравнивали с землей другие.
Мы двинулись широким фронтом. Основной удар был направлен на Магдебург. Туда, где сосредоточились остатки еще недавно великой армии. Где больше всего больных и больше всего врагов. Мы ждали серьезного боя. Однако Оттон ушел от города и увел войско. Совершенно безграмотное решение с военной точки зрения. Все еще имея немалое войско, опираясь на стены одной из лучших в Европе крепостей, он мог надеяться на победу. Но король руководствовался не военной выгодой.
Оттона разрывали на части внутренние разногласия. Набожный почти до фанатизма, но при этом крайне логичный, умный и рациональный монарх сдаваться не собирался. Однако у него обнаружилось слабое место. Младший брат. Бруно. Король не был готов пожертвовать идеей ради себя, жены, детей, остальных братьев и сестер. Наоборот, в дальнейшем бросил на алтарь войны их всех. Но Бруно — не смог. Брат болел, и вряд ли бы пережил осаду.
Найденный выход оказался вполне в духе императора Священной Римской Империи. Бруно попал в плен, но остался жив, а его старшие братья, коих чума пощадила, продолжили борьбу.
У франков было и еще одно преимущество. Отягощенные огромным обозом с лекарствами и лекарями, мы проигрывали в подвижности. Оторвавшись, саксонцы метнулись на юг и в Баварии перехватили силы Теркачу. Идея разбить мадьяр, идущих отдельной колонной была хороша, но измученной чумой армии подобное оказалось не под силу. Тем более, хитрые угры отлично усвоили царьградскую тактику Игоря. Ну и никого не лечили, а потому переигрывали франков в маневре …
Оттон завяз. Разбить противника не получалось, оторваться и уйти — тоже. Чем бы кончилось — неизвестно, но Серый, оставив Светлена с половиной войска охранять лекарей и развивать наступление на запад, с отборной дружиной рванул на перехват. Сошлись в историческом месте, под Аусбургом. Но в этой истории фортуна не пожелала улыбаться королю Германии.
Дальнейшее развитие боевых действий оказалось простым и скучным. Победный марш с классической зачисткой враждебных элементов. Оттон отступал туда, куда его пускали. С севера дорогу преграждал Светлен. С востока — Серый, а с северо-запада — неизвестно откуда взявшаяся армия викингов. Причем, не датчан, а свеев. Оставалась Италия, оплот католического мира.
Католические клирики — отдельная песня. Сколько было услышано рассказов о святых отцах, пытавшихся помочь умирающим людям. Сидящих у постелей смертельно больных. Успокаивающих страждущих. Своими, пусть бесполезными, но искренними методами борющихся с пришедшей бедой.
Такие были. Гораздо меньше, чем казалось из рассказов. Может, большинство умерло еще до нашего прихода, заразившись от тех, кого хотели спасти. Но скорее, подвижников изначально мало. Много их не бывает. А рассказы… Те, кто рассказывали не встречали святых, а только слышали о них. Причем, не из первых рук. Похоже, суть и приемы идеологической борьбы были хорошо известны Ватикану уже не первый век. Разве что название для понятия придумали позже.
Святоши, которые попадались нам, были другими. Они могли многое. Прочитать, вернее — проорать, с амвона полную ненависти проповедь про «богопротивных язычников». Предать анафеме всех, решившихся лечиться у «слуг дьявола». Поднять еле живых людей и, вооружив рогатинами и топорами, бросить против дружинной конницы «во имя Христа». Подбить на самосожжение. А то и просто подпалить ночью деревню со всех сторон, чтобы никто не мог уйти. Ну и, конечно, горящие «еретики» и «ведьмы». Кто сказал, что инквизицию создали в тринадцатом или даже в пятнадцатом веке? Она была всегда. С первых дней христианство боролось с инакомыслящими среди себя, не менее жестко и кроваво, чем с последователями других учений. А там, где есть борьба, есть и службы, ее ведущие. А сказки про более поздние века… Историю пишут победители.
Именно из-за них многие деревни приходилось лечить силой. Да и выжившие в них, по большей части, обладали врожденным иммунитетом. Или повышенной удачливостью, что во многом то же самое.
Вот чего святые отцы не забывали никогда — это подчистую вывезти имущество из вымерших замков и городов. Не всё, конечно. Самое ценное. Перехваченных обозов с драгоценностями хватило бы для покупки небольшого государства во главе с королем. А уж те «залежи», которые удалось захватить в Риме и по многочисленным монастырям и аббатствам…
С нашим появлением грабеж вымирающей Европы не только не прекратился, но и усилился. Теперь слуги господни не дожидались смерти хозяев ценностей, а «облегчали их страдания» при помощи ножа, меча или арбалета, благо соответствующие навыки и отряды воинов у монахов и епископов имелись.
И опять попаданцы. И опять в сорок первый. Вот только странные попаданцы. Птеродактили атакуют Юнкерсы, динозавры штурмуют рейхстаг, наши летчики возвращаются с вылетов на диплодоках, а в лесах Белоруссии Гудериан убирает навоз за мамонтами. Но это не главное. Главное там же в Белоруссии… Впрочем, сами прочитаете. Мы с Мишей Рагимовым продолжаем издеваться над попаданцами.
Горный спасатель Егор жил себе, не тужил, неудачникам на помощь приходил. Но как-то раз дернул его черт отправиться спасать целый мир! Причем черт самый настоящий – с рогами, копытами и хвостом. И хоть бы задачу толком поставил. Так нет. Пойди туда, не знаю куда, прибей там того, не знаю кого! А в мире Кверта всяких хватает. И эльфов, и орков, и лепреконов, и дроу, и великанов-людоедов. И каждый из них обладает исключительными умениями. Впрочем, Егор тоже кое-что умеет. Не лыком шит…
НОВЫЙ фантастический боевик от автора бестселлера «Поражающий фактор». Пережив Третью Мировую войну вдали от больших городов, стертых с лица земли ракетно-ядерными ударами, немногие уцелевшие пытаются спасти цивилизацию, остановить варварство, остаться людьми даже в атомном аду. Но десять лет, прошедшие после апокалипсиса, – слишком малый срок, чтобы планета успела залечить радиоактивные язвы. Необратимо меняется климат, резко холодает, гибнет скот и вымерзают посевы, запасы на исходе, пустеют армейские склады, продолжаются набеги мародеров и голодных банд… В конце концов принято решение уходить на юг.
ПОРАЖАЮЩИЙ ФАКТОР (трилогия) Цикл фантастических романов о выживании после ядерной войны. Если цивилизация сгорела дотла, когда рушатся небеса и гаснет в радиоактивном дыму солнце, вывести гражданских из зоны полного поражения под силу лишь десантникам и спецназу. 1. Поражающий фактор. Те, кто выжил [= Жаркий август 2012] (2012) Конец Света пришел по расписанию. 2012 стал последним годом прежнего мира – годом Ядерного Апокалипсиса. Не только Москва, но и все крупные промышленные центры стерты с лица земли.
Конец Света пришел по расписанию. 2012 стал последним годом прежнего мира – годом Ядерного Апокалипсиса. Не только Москва, но и все крупные промышленные центры стерты с лица земли. Миллиарды жизней сгорели в атомном пламени. Уцелели лишь те, кому к началу Третьей Мировой повезло оказаться вдали от цивилизации – в горах, на дальних заставах. И что им теперь делать? Оплакивать погибших? Пить горькую? Ждать смерти от лучевой болезни и ядерной зимы? Идти в услужение к бандитам, дорвавшимся к власти? Резать глотки за горсть патронов, банку консервов, ампулу обезболивающего? Опуститься, одичать, озвереть? Пустить себе пулю в лоб? Или сцепить зубы и жить всем смертям назло, спасая тех, кого еще можно спасти, и оставаться людьми даже в атомном аду…Новый фантастический боевик а выживании после ядерной войны.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.