Майра - [44]

– Похоже, ты действительно в порядке. Все у тебя чисто, и тем не менее, боюсь, ты меня несколько разочаровал.

Пенис снова съежился в моей руке.

– Возможно, конечно, что ты еще растешь.

Унижение было окончательным. Он не нашелся, что сказать. Собственно, размер головки уже убедил меня, что сказанное мною только что – неправда, но тактика диктовала мне свое: я должна продемонстрировать презрение.

– Теперь посмотрим, насколько свободно двигается крайняя плоть. – Я сдвинула кожу вперед, потом назад. Он вздрогнул. – Теперь ты, несколько раз.

Он почувствовал облегчение, когда я отпустила его. Он очень неловко взял в руку свое достоинство, словно никогда раньше не касался этого странного предмета, столь любимого Мэри-Энн. Он сделал несколько неловких движений; каждый раз кожа частично закрывала головку. Он выглядел, как ребенок, опасающийся быть застигнутым за мастурбацией.

– Давай, давай, – подбодрила я. – Ты наверняка можешь делать это получше.

Он поменял хватку на ту, которую он, очевидно, использовал, когда был один. Его рука заработала быстрее, так, как работает какая-нибудь из тех машин, что качают нефть из-под земли, молоко от коровы или воду для полива. После нескольких минут интенсивного и ритмичного массажа я с некоторым удивлением заметила, что, хотя головка стала больше и темнее, ствол не изменился в размерах. Очевидно, он знал, как сдержать себя. Он продолжал еще минуту-две, в течение которых тишину нарушало только его тяжелое дыхание да звук трения кожи о кожу; затем он остановился.

– Вы видите, – сказал он. – Все работает, как надо.

– Но я не давала тебе команды остановиться.

– Но если я буду дальше… я хочу сказать… о господи, у мужчины тогда…

– Юноши, – поправила я.

– Юноша тогда…

– Что тогда?

– Ну, он становится… Он возбуждается.

– Так давай. Мне любопытно посмотреть, что нашла в тебе Мэри-Энн.

Не говоря ни слова, с решительным видом он снова взялся за дело и продолжал его какое-то время, сильно потея. Но полной победы мы не дождались. Кое-какое удлинение и утолщение имело место, но это явно было не все.

– Что-то не так? – ласково произнесла я.

– Я не знаю, – он сглотнул слюну, пытаясь выровнять дыхание. – Он не хочет… не получается… – он был раздавлен двойным унижением.

– У тебя часто бывают такие проблемы с Мэри-Энн? – я произнесла это с сочувствием, как Кэй Фрэнсис, и с теплотой, как Джун Элисон.

– Ни разу не было. Клянусь…

– Пять раз за ночь – и вот такое. Поистине, мальчишки – такие врунишки.

– Я не вру. Не знаю просто, что случилось… – Он возобновил свои действия с таким энтузиазмом, словно от успеха зависело все его будущее. Но бесполезно. В конце концов я велела ему остановиться. Я попробовала сама, использовав кое-какие легкие надавливания и поглаживания, которым меня научил Майрон… но все безуспешно.

Как ни странно, отсутствие эрекции, хотя и не входило в мои планы, создало неожиданную интригу: я настолько запугала свою жертву, что развенчание его легендарной мужской силы психологически зашло гораздо дальше, чем я первоначально намечала.

И вот, когда я увлеченно манипулировала с ним, он сделал долгожданный шаг, который мог привести, наконец, к завершению всей драмы, движимой священной страстью Майры Брекинридж.

– Вы… – начал он, глядя сверху вниз на меня и на увядшую розу в моей руке. – Вы хотите, чтобы я… ну, трахнул вас? – это было произнесено с такой решимостью, с которой достигший половой зрелости мальчик просит о первом поцелуе.

Я отшатнулась от него, словно в ужасе.

– Расти! Ты отдаешь себе отчет, с кем ты говоришь?

– Да, мисс Майра. Извините. Я не хотел оскорбить вас.

– За кого ты меня принимаешь? – В качестве аргумента я захватила его тяжелые шары в руку. – Это принадлежит Мэри-Энн, и никому больше, и, если я когда-нибудь узнаю, что ты играешь в эти игры с кем-либо еще, я позабочусь, чтобы мистер Мартинсон засадил тебя лет на двадцать.

Он побелел.

– Извините. Не знаю, как это у меня вышло. Я подумал, что может… то, как вы… то, что вы делали… Я, правда, прошу простить меня, – его слов почти не было слышно.

– Да, у тебя есть за что просить прощения, – я отпустила его; шары упали вниз и какое-то время качались, как пара маятников. – В любом случае, даже если бы я хотела, чтобы ты – как ты выражаешься – трахнул меня, совершенно ясно, что ты не смог бы это сделать. Ты какое-то недоразумение, а не жеребец.

Он вспыхнул, но ничего не сказал. Я приготовилась нанести коронный удар.

– Однако в качестве урока я трахну тебя. Это его доконало.

– Трахнете меня? Как?

– Вытяни руки вперед.

Он выполнил приказание, и я связала их вместе хирургическим жгутом. Не зря же я когда-то была медсестрой.

– Зачем вы это делаете? – беспокойство его возросло.

Указательным пальцем я ткнула его в мошонку, заставив вскрикнуть от боли:

– Никаких вопросов, мой мальчик.

Проверив, надежно ли связаны руки, я опустила смотровой стол так, что он стал на уровне двух футов от пола.

– Ложись, – приказала я. – На живот.

Заинтригованный, он сделал, как было сказано. Я прикрепила связанные руки к краю металлического стола. Как говорится, он был полностью в моей власти.