Маймонид - [34]
На это обвинение Маймонид ответил, что его намерение было обратным. Способствуя распространению талмудического знания, писал он, Мишне Тора побудит наиболее взыскательных читателей к самостоятельному изучению Талмуда. Данный кодекс призван служить путеводителем по дебрям Устного Закона, чтобы побудить тех, кто стремится выяснить все досконально, обратиться к первоисточникам. Нигде, настаивал Маймонид, он не писал, что от Талмуда следует отказаться.
И прочие критические замечания, высказанные в адрес автора Мишне Тора, можно было предвидеть. Одни носили теологический характер, другие выражали несогласие читателей с отдельными положениями книги — по сути, читатели упрекали автора в том, что он написал не ту книгу, которую они хотели бы получить. Немало страстных возражений прозвучало от тех, кто был недоволен отсутствием ссылок; другим казалось, что в религиозном сочинении неуместны философские или научные рассуждения, которые являются уникальной особенностью сочинений Маймонида; третьих сердило, что Маймонид порой оспаривал постановления талмудических авторитетов прошлого; у четвертых вызывала неприятие настойчивость, с которой Маймонид, вопреки широко распространенному тогда убеждению, говорил о бестелесной природе Бога (Маймонид заходил в этом так далеко, что называл еретиками евреев, которые придерживались иной точки зрения); прочие были не согласны с нападками Маймонида на колдовство и суеверие; многим не нравилось его утверждение, согласно которому награда в Грядущем мире будет скорее духовной, нежели телесной; наконец, нашлись и такие, кто не мог без гнева воспринимать рационализм Маймонида и его стремление объяснять события скорее естественными причинами, нежели вмешательством сверхъестественных сил.
Для многих современных читателей более важным, возможно, будет другое критическое замечание в адрес Мишне Тора. Его обоснованность доказали века, прошедшие со времени выхода в свет сочинения Маймонида. Некоторые ученые еще тогда выражали опасение, что столь систематическое изложение еврейского Закона станет препятствием для новшеств, которые всегда были свойственны иудаизму. Устная Тора возникла как постоянно обновляющиеся интерпретации Письменной Торы и более ранних комментариев к ней, что являлось отзывом религии на потребности эпохи. В самом деле, в Талмуде подчеркивается важность дискуссии и полемики; это свидетельствует о том, что вопросы, связанные с ритуалом и индивидуальным поведением, можно рассматривать с самых разных точек зрения. По иронии судьбы, одним из главных достоинств Мишне Торабыло то, что эта книга отвечала на многие вопросы, волнующие людей в ту эпоху, когда она была написана. И тем не менее, будучи сводом авторитетных суждений одного человека, пусть даже очень мудрого, она могла заковать Закон в жесткие рамки, не допускающие никаких изменений и новаций. Высказывались опасения, что иудаизм может застыть, «окаменеть». Маймонид создал кодекс, в котором не было заложено механизма принятия поправок — если не считать тех из них, которые он вносил в свой труд сам во все последующие годы свой жизни в виде респонсов и новых редакций. Таким образом, Маймонид постоянно пересматривал свой монументальный труд и вносил в него небольшие изменения; однако если составленный им кодекс мог быть подвержен переменам, пока автор был жив, то после его смерти не было такого Верховного суда, который мог бы вынести решение по вопросам, связанным с истолкованием данного кодекса в последующие эпохи.
Сложно поверить, что Маймонид не размышлял над этими нечаянными последствиями своего монументального трактата. Но в самом ли деле эти последствия можно назвать случайными? Ведь Маймонид писал прежде всего конституцию для еврейского государства, которое, как он считал, вскоре должно было возникнуть. Этим государством, по мысли Маймонида, будет управлять мудрый долгожитель — Мессия, а его преемниками станут другие потомки царя Давида, столь же преданные воле Бога, как и сам Мессия. В таком идеальном государстве не предусмотрено никаких перемен, ибо все в нем будет совершенно. И если Маймонид в самом деле искренне верил в скорое пришествие Мессии, как это принято считать, то его труд предназначался для не подверженной изменениям вечности.
Чаще всего критика Мишне Тора скрывалась за туманными и осторожными выражениями ученых, но порой она приобретала форму чуть ли не площадной ругани, недвусмысленно выражавшей ненависть к Маймониду. Такая ругань исходила от людей, считавших себя соперниками Маймонида, и даже более учеными, чем он; наиболее сильное негодование вызывала у них «самоуверенность» человека, который осмелился создать окончательный и непреложный кодекс Закона. Более того, столь влиятельная книга была написана на иврите, а это означало, что ее автор достиг повсеместной славы и пользовался авторитетом во всех еврейских общинах, по которым очень быстро распространилось его сочинение. Даже столь значимый труд, как «Комментарий к Мишне», не произвел такого эффекта, потому что был написан по-арабски и оттого недоступен евреям, живущим в христианских странах.
