Майами - [4]

Она снова прислушалась к его беседе.

— Вопрос о влиянии всегда очень сложно решать, не так ли? — сказал он более мягким тоном. — Разумеется, я читал Джойса. Правда никогда особенно им не увлекался. Но ведь неприязнь тоже можно определить, как влияние, вы согласны? Почти все вокруг нас можно счесть влиянием.

— Это вы очень хорошо сказали, — ответил мужчина, весьма удовлетворенный.

— Благодарю вас, — улыбнулся Питер, позволив себе добавить в голос каплю иронии.

Он взглянул вверх. И вновь поймал взгляд Кристы. Его карие глаза сверкнули. Ее зеленые сверкнули ответным огнем.

Криста уже почти подошла к столу, и знала, что Питер Стайн помнит об этом. Он мог не знать в точности, кто она такая, но ее красота глубоко затронула его. Уж это-то Криста знала точно. Он проходил тернистый путь беседы со своими читателями, но за высоким, ясным лбом его блестящий мозг, должно быть, был полон мыслями о ней. Сердце Кристы забилось учащенно. Она вздохнула. Женщина, стоявшая перед ней, пролилась на Стайна словно римский фонтан.

— О, мистер Стайн, вы даже представить себе не можете, какая честь для меня поговорить с вами, и я никак не могу дождаться вашей речи. Я прочла все, что вы написали, и моя любимая книга…

Он не перебивал ее. Он был так мягок с ней, каким не бывал с мужчинами. Он галантно поблагодарил ее, сказал, что писатели ведут одинокое существование, и им не хватает обратной связи с читателями, и что с ее стороны было весьма любезно найти время на то, чтобы сообщить ему, как ей нравится его творчество. И он говорил это вполне искренне. Криста видела это. Еще одна грань натуры Питера Стайна проступила для нее… одинокий художник, мучимый неопределенностью, мечет бисер перед свиньями; чувствительный творец, который благодарен за то, что кто-то побеспокоился поблагодарить его.

Криста стояла возле стола. Он взглянул на нее снизу вверх. Улыбка осветила его лицо.

— Почему у меня такое чувство, словно я с вами уже знаком? — сказал он. Его зубы казались белыми как алебастр на фоне махагонового загара. Она разглядела узенькую полоску волос возле уха, которую он забыл сбрить. Один лучистый глаз заметно крупней другого.

— Я читала «Затмение сердца», поэтому мне кажется, что я вас тоже знаю, — не замедлила Криста с ответом. Она взглянула на него в упор, не позволяя ему отвести глаза. Он старался выдержать ее взгляд, но моргнул первым. Он опустил глаза, затем снова взглянул на нее. Теперь к его улыбке примешалось немного тревоги.

— Разве можно судить о писателях по тому, что они пишут? — спросил он. И это не прозвучало как вопрос.

— Ну, во всяком случае, мне это понравилось. — Криста не собиралась углубляться в дебаты. Здесь происходило нечто, не имевшее отношения к англоязычной литературе.

— Может быть, вы хотите, чтобы эту книгу я и надписал? — спросил Питер, протягивая руку к «Затмению сердца».

— Нет, я хочу другую. Посоветуйте мне, какую.

Она брала ситуацию под контроль. Черт побери! Почему она автоматически проделывала это с мужчинами? Сильному это не понравится. Или, скорее, такому, которому хочется, чтобы его считали сильным. Тут есть разница.

Его рука повисла над стопкой книг. Она легла на одну книгу, потом передвинулась на другую, затем снова вернулась к первой.

Он пристально посмотрел на нее, голова слегка по-петушиному склонилась набок.

— Не так-то просто угадать, что может понравиться другому человеку, — заметил он.

— Не беспокойтесь, — рассмеялась она. — Если мне не понравится рекомендованная вами книга, я не буду подавать на вас в суд.

— Какое облегчение слышать это! — Он выбрал «Смерть дружбы» и раскрыл ее. — Кому надписать..?

— Кристе Кенвуд.

Она швырнула свое имя вниз, словно перчатку, словно вызов на дуэль. В наказание за то, что он не узнал ее. Но даже в том, как она это сделала, можно было найти повод для удивления. Она едва знала парня и уже хотела наказать его?

Его глаза прищурились. Он пристально поглядел на нее.

— Бог ты мой, — сказал он. — Вы Криста Кенвуд? Вы выглядите…

— Моложе, — быстро договорила Криста. — Модели всегда выглядят так, когда они без грима.

Он улыбнулся. Теперь ждать настала очередь Кристы. Мяч находился на его половине.

— Я был вчера на вашем выступлении, — сказал он. Это был минимальный ответ. И, может, ей показалось, что его скулы слегка тронула краска?

— Я знаю. Вы сидели в первом ряду. Я тогда выбрала вас. Надеюсь, что вы не в обиде. Всегда проще обращаться к одному человеку, чем ко всему залу. — Она улыбнулась ему. Жестко. Он получил свое наказание. Она обрушила на него свое показное, сценическое «я» и в то же время снизила важность той «встречи» на людном шоу.

— Я весьма рад, что смог чем-то оказаться вам полезным, — ответил Питер Стайн сухо.

— А потом я постаралась разузнать, кто вы такой.

— А! — произнес Питер Стайн.

Его сухость исчезла.

— И после этого вы прочли «Затмение сердца»?

— Нет, я читала его еще в прошлом году. Так что я в общем-то представляла себе, кто вы такой.

Она выдвинула ногу вперед, так, что материя плотно обтянула ее ягодицы, и выставила грудь. Рука коснулась прически. Жест был совершенно бессознательным, но действовал всегда безотказно. Не подвел он и на этот раз.