Майами - [164]

— Так что он выйдет сухим из воды. Дерьмо! Уб-людок!

— И Мери тоже, — вздохнул Питер. — Вот что совершенно непостижимо для меня. Я неизменно признаюсь в своем незнании людей, но, кажется, я верил, что у меня имеется внутреннее чутье на них. А тут все равно, как если бы узнать, что нянька на самом деле матерая убийца. Мери… забавная, коварная, безобидная Мери с ее острым языком и пессимизмом! Я готов был поклясться, что за ее суровой наружностью прячется нежная душа! И вот она оказалась такой испорченной.

— Да, Мери просто сглазили. Я не чувствую к ней ненависти. Скорее жалость. Это что-то болезненное. Должно быть, она сошла с ума.

— Чепуха. Что бы ни случилось, но зачем грешить? Психиатрия имеет на это свою, определенную точку зрения. Мери коварная. Лишь по-настоящему испорченная личность могла сделать такое. И тут не может быть прощения. Она заслуживает наказания, а не лечения. Сила — единственная вещь, которую она всегда понимала и признавала.

Криста кивнула.

— Вероятно, ты прав. Ну, силой она располагает и сейчас. Обещала, что направит ее против нас. Всех нас. И она не отступит. Будет делать в нас судебные залпы, пока не устанет и не пресытится. И нам нелегко будет остаться на плаву.

— Она не посмеет прикоснуться к тебе, если ты станешь моей женой.

— Дорогой, я не могу быть просто твоей женой. Я должна остаться и самой собой тоже. Ведь я дилер, не забыл? Ведь помнишь?

Питер улыбнулся, полный раскаяния. Он вспомнил «Твентит» и Льюиса Геллера! Господи Иисусе!.. Но два с половиной миллиона баксов!.. В самом деле много. Он мог бы купить шестидесятитрехфутовую «Литтл Харбор». Они с Кристой могли бы причаливать к пустынным островам и заниматься там любовью до потери пульса. Он уже становился немного похожим на нее. А начинает ли походить на него Криста?

— Может, мне пойти и поговорить с Мери? Сказать ей, что мы все знаем. Пригрозить ей, — сказал он.

— Забудь об этом. Да она просто расхохочется тебе в лицо, зная, что мы ничего не сможем доказать. Просто еще энергичней постарается добить нас.

— Можешь ли ты поверить в то, что кто-то готов рисковать всем ради навязчивой идеи?

— Ведь есть же смысл в том, что делаешь это каждый день всю жизнь на своей пишущей машинке, — сказала Криста. — А на какой огромный риск ты пошел ради меня? Встретиться с девушкой, у которой в руках посылка с героином, на глазах у пары полисменов — изрядный риск. Может, тут тоже присутствовала навязчивая идея?

— Тут присутствовала любовь.

— А есть разница?

— Вероятно, мы могли бы поспорить об этом.

— Мммммммммм. Давай. И потом проведем еще одну ночь, похожую на прошлую, когда помиримся.

Он двинулся к ней. Секретарши не будет еще минут десять.

Звонок в дверь остановил его.

— Спасенная звонком, — произнесла Криста с хриплым смехом. Теперь у них впереди много времени. Годы для занятий любовью. Но получилось бы приятно, если бы они начали сейчас, в эту секунду, стоя в ее конторе.

Она прогнала жаркие мысли и открыла дверь.

За ней стояли Лайза и Роб, любовники, точное отражение тех, к кому пришли.

— Привет вам обоим! Боже, вы выглядите абсолютно фантастически. Неужели никакие законы на такие парочки не действуют?

Они прошли в контору, распространяя пьянящий, сказочный аромат юных любовников. Сами того не замечая, они тормошили друг друга — шаловливо дергали за одежду, проводили пальцем по коже, тыкались головой в плечо, их бедра слегка соприкасались. Они вошли и опустились на диван. И, лежа там, еще не отделившись по-настоящему друг от друга, они, казалось, были одним человеком, а не двумя.

— Сейчас прибудет завтрак, — сообщила Криста.

— Отлично, — откликнулся Роб. — Я та-акой голодный.

Лайза улыбнулась с гордостью за него, будто мать за гениального сына. Разве это не умно быть голодным? Как замечательно он произнес слово «отлично». Разве он не был лучше всех?

— Привет, Питер, — сказала Лайза. — Что за чудо ты совершил вчера. Ты спас нас всех, не только Кристу. Мы с Робом никогда не забудем этого.

— Точно, не забудем. Это было… — поддержал Роб.

— Боюсь, что мы оказались в беде с нашим бизнесом, — быстро сказала Криста. Лучше уж выложить все сразу. Она уже объяснила Лайзе подробности случившегося, включая роль Мери Уитни в заговоре. Не упомянула только про угрозы Мери разорить их. И Криста не знала, рассказал ли ей об этом Роб.

— Что ты имеешь в виду? — быстро спросила Лайза.

— Ну, может, Роб говорил тебе. Мери заявила, что будет делать все, что в ее силах, и блокировать все наши начинания. И кампания «Майами», очевидно, прикрылась, но она собирается судиться с нами всеми за нарушение контрактных условий, да вообще за все, что только придет ей в голову. Будет лить на нас грязь. Все может обернуться достаточно неприятно.

Лайза с минуту раздумывала, затем внезапно села прямо.

Она повернулась к Робу. Тон ее изменился. В нем прозвучали обвинительные нотки.

— Ты же говорил, что она обрушила кучу пустых угроз.

— Да, — ответил Роб.

— Мне они не кажутся пустыми, — заявила Лайза. — Вовсе не пустыми.

— Полными, — помог ей Питер Стайн.

— Не думаю, что нам нужно обманывать себя, — сказала Криста. — Мери уже показала, на какие подлости способна ради получения желаемого. Шквал судебных повесток, хорошо организованные клеветнические кампании. Но если мы будем держаться вместе, то выплывем. Мы должны поддерживать друг друга.