Маяк - [8]
— Все комиссии, ведущие официальное расследование, прекрасно знают, чего от них ждут. Некоторые их представители, не отличающиеся особым умом, делают это слишком усердно. Смешно бросать из-за этого любимую работу и нельзя допустить, чтобы это подорвало твою веру в собственные силы или нарушило душевное равновесие.
Дэлглиш тактично и без лишних слов убедил Кейт не подавать в отставку. Но она понимала, что в последние годы ее преданность делу, сознание выполняемого долга и наивный энтузиазм, с которыми она начинала свою работу в полиции, постепенно ослабевают. Она по-прежнему была высоко ценимым и весьма компетентным специалистом. Она любила эту работу и не могла вообразить себе никакого иного дела, для которого была бы столь же пригодна и какое могла бы выполнять столь же профессионально. Но ее стала пугать эмоциональная вовлеченность, требовавшая большей самозащиты, постоянного осознания того, что жизнь может сделать с человеком. Сейчас, лежа одна в постели и прислушиваясь к тому, как ходит по квартире Пьер, она ощутила почти забытое чувство радости.
Кейт проснулась первой и впервые — без привычной, оставшейся с детства тревоги. Она лежала целых полчаса, наслаждаясь ощущением физического, телесного довольства, следя, как крепнет утренний свет, прислушиваясь к первым дневным звучаниям реки, и только потом выскользнула из постели и направилась в ванную. Ее движения разбудили Пьера. Он пошевелился, протянул руки, ища ее, и вдруг резко сел в кровати, словно взлохмаченный йо-йо — «чертик из коробочки». Оба рассмеялись. На кухне они оказались вместе, он выжимал сок из апельсинов, пока она готовила чай, а потом они вынесли хрустящие подсушенные хлебцы с маслом на балкон и бросали крошки крикливым чайкам, слетавшимся к ним в шуме яростно хлопающих крыльев и с жадно раскрытыми клювами. А затем снова вернулись в постель.
Шум и журчание воды в ванной прекратились. Пора наконец встать, пора встретить лицом к лицу сложности нового дня. Она едва успела спустить ноги с кровати, как зазвонил ее мобильный телефон. Звонок рывком вывел ее из состояния покоя, будто она услышала его впервые в жизни. Из кухни вышел Пьер с обернутым вокруг бедер полотенцем, в руке он держал кофейник.
— О Господи! — сказала Кейт. — Нашел же момент!
— А может, это что-то личное?
— Только не по этому телефону.
Кейт протянула руку к ночному столику и взяла трубку. Она молча и напряженно слушала, потом произнесла: «Да, сэр» — и выключила телефон. И сказала, зная, что не может скрыть радостное волнение, звучащее в голосе:
— Новое дело. Подозревается убийство. Какой-то остров у побережья Корнуолла. Значит, лететь вертолетом. Машину оставлю здесь. А.Д. посылает полицейскую за Бентоном, а потом за мной. Встречаемся в Баттерси, на вертодроме.
— А твой следственный чемоданчик?
Кейт уже собиралась, быстро и четко, твердо зная, что надо делать и в каком порядке. Она ответила из двери ванной:
— Он в кабинете. А.Д. скажет, чтобы его в машину положили.
Пьер заметил:
— Раз он за тобой полицейскую машину посылает, мне надо побыстрей смываться. Если за рулем Нобби Кларк, не дай Бог, он меня увидит — вся шоферская мафия услышит эту новость в тот же момент. Не думаю, что нам стоит давать им повод развлекать друг друга сплетнями в столовой.
Через несколько минут она шлепнула на кровать небольшой матерчатый чемодан и принялась быстро и методично укладывать вещи. Как обычно, она наденет шерстяные брюки и твидовый пиджак, а к нему — кашемировый джемпер с высоким горлом. Даже если теплая погода удержится, нет смысла брать с собой что-нибудь полотняное или хлопчатобумажное: на острове — каким бы он ни был — редко бывает слишком тепло. Прочные уличные туфли улеглись на дно чемодана, за ними — трусики и бюстгальтер, всего одна смена — их же можно стирать каждый день. Она аккуратно сложила еще один джемпер, более теплый, и добавила, свернув так, чтобы не помять, шелковую блузку. Сверху легла пижама, затем — шерстяной халат. Кейт поместила в чемодан и туалетную сумку: она всегда держала ее наготове со всеми необходимыми принадлежностями. Последними она швырнула в чемодан пару чистых тетрадей, полдюжины шариковых ручек и недочитанную книгу в мягкой обложке.
Минут через пять оба они были уже одеты и готовы в путь. Кейт прошла с Пьером к подземному гаражу. У двери своего «альфа-ромео» он поцеловал ее в щеку и сказал:
— Спасибо тебе, что согласилась со мной пообедать, спасибо за завтрак и за все, что было в промежутке. Пошли мне открыточку с твоего таинственного острова. Всего шесть слов — этого вполне хватит. Более чем хватит, если они окажутся искренними. «Жаль, что тебя здесь нет. Кейт».
Она рассмеялась, но не ответила. В заднем окне «воксхолла», выезжавшего из гаража впереди Пьера, красовалась карточка: «В МАШИНЕ МЛАДЕНЕЦ!» Такое всегда приводило Пьера в бешенство. Он выхватил из бардачка карточку, надписанную от руки, и приставил ее к ветровому стеклу: «В МАШИНЕ ИРОД!» Потом прощальным жестом поднял руку и уехал.
