Май без императора - [46]

Комната, куда мы вошли, была такой маленькой, что вызвала у меня ассоциацию с внутренностями коробки из-под конфет. Здесь и запахи стояли конфетные: чуть-чуть ванили, чуть-чуть карамели, чуть-чуть размякшего на солнце шоколада…

Долли не дала мне произнести ни слова. Она обернулась ко мне, стремительно обвила руками и впилась своими губами в мои, словно решила выпить меня до дна, опустошив запасы крови, лимфы и содержимого носовых пазух. Я почувствовал толчок в грудь и, не удержавшись, рухнул спиной на кровать. Долли со стоном упала на меня сверху, и оба мы тут же погрузились в шикарную, умопомрачительную, бездонную перину, как в лесной омут… Ни разу в жизни ни одна женщина не обращалась со мной вот так — просто, беззастенчиво и целеустремленно. Не тратясь на прелюдии, не дав мне времени подумать о чем-то более-менее связном.

Ближе к утру мы выдохлись. Я прислушался к своему бешено скачущему сердцу, провел ладонью по вспотевшему животу и подумал, что если бы Долли продержалась чуть дольше, я сам запросил бы пощады.

— Хочешь вина? — спросила девушка. — Подожди, я сама принесу, — она грациозно выскользнула из-под одеяла, звонко прошлепала босиком по комнате и открыла скрипучую дверцу. — Каберне. Госпожа маркиза подарила бутылку на День взятия Бастилии. Веселый был праздник! Да что я рассказываю, ты и сам наверняка не сидел дома, верно?

— Верно, — чуточку лениво отозвался я. — Только если спросишь, где я был и что делал — убей, не отвечу. Я в тот день выпил целый бочонок.

Она с сомнением посмотрела на меня.

— Ты не похож на человека, который часто закладывает за воротник.

— Я и не думаю. Иначе господин Катильон не держал бы меня приказчиком.

Долли улыбнулась:

— Что, хозяин не любит пьяниц?

— Терпеть не может.

— А убийц?

— Что? — не понял я.

— Я спросила, как господин Катильон относится к убийцам, — терпеливо пояснила Долли. — Ведь ты убийца?

Губы, распухшие за ночь от поцелуев. Темно-вишневые, совпадающие по цвету с темно-вишневыми сосками на смуглой груди. Словно и те, и другие были обожжены страстью — такую страсть невозможно испытывать к приказчику из обувного магазина. За приказчика в крайнем случае можно лишь выйти замуж, чтобы не засидеться в девках. Выйти замуж, нарожать ему кучу бестолковых детишек и с тихой ненавистью подавать ему завтрак по утрам. И лежа в постели в ненавистных объятиях, грезить совсем о другом — об объятиях убийцы с грустными глазами…

— С чего ты это взяла, детка? — спросил я, медленно опуская ноги на пол.

Она наивно распахнула глаза.

— Как? Ты же убил Лопара. А человек, который убивает других людей, называется убийцей. Разве я не права?

— Права, милая, — бесстрастно сказала мадам Летиция, появившись на пороге и отразившись в трюмо бесплотным призраком.

И тут я заметил, что в правой руке Долли очутился пистолет. Не особенно большого калибра и не особенно тяжелый — как раз по ладони. Дуло пистолета сосредоточенно смотрело мне в грудь.

— Сидите на месте, — велела Летиция. — Иначе Долли спустит курок.

— Хорошо, сижу. Скажите только, что вам нужно?

Она не двигалась. Она дисциплинированно ждала, пока я натяну чулки и панталоны, застегну на груди кружевную рубашку и накину на плечи сюртук. Осталось только причесать растрепанную шевелюру, но для этого нужно было подойти к трюмо. И я подошел бы, но Летиция остановила меня. И проговорила, глядя прямо перед собой:

— Я хочу, чтобы вы убили моего мужа.

Мне нужно было свыкнуться с этими словами. Пропустить через себя, попробовать на вкус и впитать, как растения впитывают воду. Обе женщины понимали это и молчали, по-прежнему обнявшись и не спуская с меня настороженных глаз.

Что ж, удивляться не приходится. Я для них — «исполнитель поручений деликатного свойства» (определение мадам Летиции). Менее образованная Долли выразилась проще и конкретнее: наемный убийца.

Я молчал, выжидающе глядя на нее, и она спросила:

— Двести ливров вас устроят?

Я мысленно перевел эту сумму во франки и разочарованно присвистнул: почему-то мне казалось, что промысел наемного убийцы гораздо более доходен.

— Соглашайтесь, месье Гийо, — проговорила Летиция. — Пуля, в лучшем случае тюрьма — или свобода и двести ливров в придачу. Выбор не так уж велик.

— Триста ливров. И ни сантимом меньше, — твердо сказал я. — Мне известны расценки, мадам.

Она не размышляла и двух секунд — мне даже показалось, что она облегченно вздохнула при моих последних словах. Если раньше у нее и были сомнения — теперь они развеялись. Я до того обнаглел, что потребовал задаток. И тут же получил его: сто ливров, не очень новыми и не очень старыми ассигнациями.

— Теперь инструкции, — начала маркиза, сделав знак служанке опустить оружие.

— Одну минуту, — невежливо перебил я.

— Что еще не слава богу?

— Я так и не услышал имени вашего мужа.

— Мой муж — генерал Огюст де Ординер, — сказала Летиция.

Их план выглядел следующим образом: через три дня, 11 августа, я должен, дождавшись темноты и одевшись во все черное, прийти на улицу Вивьен со стороны внутренних дворов, где возле стены нужного мне дома растет высокое дерево. Дерево достаточно крепкое, а его ветви достигают третьего этажа, где расположен кабинет генерала Ординера — как раз по соседству с супружеской спальней. У подножия дерева я должен оставить отпечатки своих башмаков и обломать пару веточек — словом, создать впечатление, будто преступник проник в кабинет через окно, взобравшись по дереву. «Но я не умею лазать по деревьям», — возразил я. И узнал, что мне и не придется этого делать, потому что в дом я попаду не через окно, а через дверь. Долли, в обязанности которой входит уборка комнат на третьем этаже, снабдит меня ключом. Замок и дверные петли будут смазаны: я должен проникнуть в кабинет бесшумно, сняв обувь и повесив ее себе на шею. Его превосходительство имеет привычку засиживаться за столом до полуночи. Я должен взять нож (нож — это уж моя забота, мне придется приобрести его, не привлекая к себе внимания) и перерезать генералу горло, подойдя сзади. Потом мне надлежит устроить в кабинете беспорядок: сбросить на пол вещи, вывалить наружу содержимое шкафа и ящиков письменного стола — словом, проделать то, что делает грабитель в поисках поживы. После этого я должен оставить следы на подоконнике, а затем, снова сняв башмаки, уйти тем же путем, что и вошел, отдав ключ Долли.