Мавзолей для братка - [4]

Шрифт
Интервал

– Теплая, зараза…

Глушить водяру в такую рань, на жаре, да еще почти горячую, словно чай, не входило в число его привычек – то ли дело вечерком, радикально остуженную в походном холодильнике на солнечных батареях, под деликатесную закуску да приятную музычку… А придется – закон гостеприимства, едрить его…

– Будешь? – вслух спросил он парня, выбираясь на свет Божий, и с тоской поглядел в пышущие жаром белесые небеса. – На, держи. – Пластиковый стаканчик, наполненный до краев кристальной влагой перекочевал в оливковые, по-детски тонкие руки «спасателя». – За дружбу между народами, в общем!

Однако абориген сразу озадачил Сергея еще больше.

Он тут же выплеснул водку, будто простую воду, даже не понюхав, но принялся с восхищением разглядывать копеечный сосуд со всех сторон.

– Мягкий стекро! О, Исида! Чудо!..

Ошарашенный увиденным, Дрофеев хлопнул свою «рюмку», даже не занюхав ритуально «карденовским» рукавом…

* * *

Утро встретило путешественника не благословенной тишиной, обычно нарушаемой лишь плеском волн, а шумом полноценного восточного базара. Причем не за окнами отеля или туристического автобуса, а непосредственно над ухом.

В непередаваемой какофонии смешались звуки многоголосой гортанной ругани, звон металла, блеянье баранов, рев ишаков и даже какая-то заунывная мелодия.

– Кого это нечистый принес на мою голову? – простонал Дорофеев, пытаясь зажать ладонями уши, но помогло это мало.

Ладно бы он проснулся свежим и умиротворенным, готовым возлюбить этот мир, как все последние дни, так нет… Неудачно принятая внутрь на солнцепеке «микстура» усугубила последствия подводной охоты, и голова теперь трещала не хуже грецкого ореха, зажатого между дверью и косяком. Кто бы мог подумать, что эффект окажется таким смертоубийственным? Эх, знал бы, где упасть…

А базар (во всех смыслах) за тонкой брезентовой стенкой тем временем набирал мощь. Видимо, его участники, как это бывает на Востоке, старались перекричать друг друга и все вместе в этом очень преуспели, напоминая рок-концерт в самом разгаре. Разве что тот хотя бы минимально имел какой-то ритм и зачатки гармонии, а этот базарный рок проистекал прямиком из первобытного Хаоса.

– Заткни-и-итесь!.. … …!!! – прорычал бизнесмен, выбираясь из своего убежища. – Какого хрена!!!

Зрелище, открывшееся ему, не просто потрясало.

Вокруг палатки, еще вчера одинокой, собралось неисчислимое множество собратьев давешнего аборигена, от голопузой годовалой соплюшки до седоголового старика с длиннющей бородой из трех волосинок. Мало того: пришельцы привели с собой всю свою живность, за спинами толпы уже виднелись остовы спешно сооружаемых жилищ, а берег кишел разномастными суденышками, слепленными «из того, что было». И, естественно, непременные спутники человеческих скоплений – грязь, вонь и прочие прелести… О дикости и первозданности теперь предстояло забыть.

– Привет, брат! – лучезарно улыбаясь, выступил вперед расфуфыренный в нечто разноцветное индивидуум, в котором Сергей с огромным трудом опознал своего вчерашнего спасителя. – Вербрюд хочешь? Папирус хочешь?

Дорофеев не верил собственным глазам.

Голодранец, которого он помнил облаченным в одну лишь повязку, обматывающую торс от бедер до ключиц, и то напоминающую половую тряпку не первой свежести, теперь щеголял в просторных пестрых одеяниях, щедро усыпанных желтыми бляшками, цветом подозрительно смахивающими на его, Сергея, «печатку» престижной двадцатидвухкаратной пробы[5].

«Ну, приподнялся, пацан… Неужто с моего стакана?»

– Мягкий стекро! – словно подслушал его мысли паренек. – Родка хочешь? Зорото хочешь?

– Ты!.. – наконец выдавил из себя разъяренный путешественник. – Какого х… – Он махнул рукой в сторону растущих не по дням, а по часам сооружений, уже непоправимо изгадивших вид на когда-то девственно чистый берег: – Вам тут х… ли надо?..

– Хури надо… Хур надо… – затараторили на все лады собравшиеся, ослепляя улыбками не хуже фотовспышек. – Хур нада…

– Ага! – важно кивнул нежданно-негаданно разбогатевший рыбачок. – Хургада…

2

Шар огня завершает свой круг надо мной.

Я иду и иду, в край, обретший покой.

И уходит жара, ноги месят песок,

Из оставшихся сил я бреду на Восток.

И пока я смотрю на святую звезду,

Выжимая себя, я бреду и бреду…

Кирилл Фрац. «Пустыня»

Мерная поступь дромадера усыпляет не хуже, чем покачивание люльки с грудным ребенком, особенно если верблюд никуда не торопится, не вынужден подчиняться палке погонщика, а шествует в том ритме, который ему удобен. Это хорошо известно всем путешественникам, хоть раз пересекавшим пустыню на спине не такого красивого, как лошадь, но незаменимого в жарких широтах животного. Теперь это не понаслышке узнал и Георгий.

В остальном приятных сторон путешествие не имело. Вообще никаких.

Нестерпимая жара днем, почти полярный холод ночью, лимитированный расход воды (какое там умывание: пить приходилось строго по расписанию) и песок, песок, песок и еще раз песок. Мелкий, нудный, проникающий везде и всюду, как будто обладающий собственной волей… Его приходится ежечасно вытряхивать из одежды и волос, выковыривать из ушей, глаз, ноздрей… И всего остального. Не жара или жажда главный бич странника в пустыне, а главное зло здешних мест – вездесущий песок…


Еще от автора Андрей Юрьевич Ерпылев
Зазеркальные близнецы

Вы хотели бы попасть в Российскую Империю? Это так несложно найдите дверь, ведущую туда, и откройте. Она ведь существует совсем рядом с нами — только протяни руку.Мог ли представить себе уставший от рутины нынешней жизни вояка — майор российских ВДВ Александр Бежецкий, томящийся в чеченском плену, что он не только обретет свободу, но и окажется в императорской России образца 2002 года и будет вовлечен в самую гущу событий ощутит на плечах погоны жандармского ротмистра, пожмет руку Государя Императора, примерит корону европейского монарха и, наконец, обретет близнеца, более близкого, чем брат…


Кровь и честь

Пересечение миров, перекличка эпох на небольшом клочке земли, среди пыльных афганских гор. Год службы поручика Российской императорской армии Александра Бежецкого заканчивается в плену у инсургентов, откуда ему помогает бежать, жертвуя собой, неизвестно как пробивший границу реальностей Вадим Максимов, нынче рядовой, а в недавнем прошлом нерадивый студент, загремевший в Афган по устиновскому набору. Но, видно, на поручика у Господа действительно имелись виды, потому-то он и не умер от жажды, голода или случайной пули в горах, вышел к своим и вывел тех, кто оказался с ним вместе.


Песчаная война

Еще вчера они безмятежно отдыхали на популярном египетском курорте, купались в изумрудных водах Красного моря, пили коктейли в баре, флиртовали с девушками. И не следили за мировыми новостями. Зачем? Ведь бывшие воины-афганцы Александр и Володя заслужили право не знать, что творится за пределами курортного рая. И хотя в отличие от обыкновенных туристов вчерашние солдаты Советской Армии были готовы ко всему, даже для них внезапный авианалет на аэропорт, где скопились сотни туристов, стал шоком. Но шок прошел быстро, особенно когда выяснилось, что, кроме них двоих, российских туристов защитить некому…


Золотой империал

Удивительная золотая монета, без сомнения царской чеканки, попадает к капитану милиции Александрову. Все вроде бы на месте: и двуглавый орел с регалиями, и подпись, да только Николай II на себя не похож, и год на монете... 1994-й! Что это, подделка или... Поверить в то, что в руках у него монета из иного мира, капитану помогает... жандармский ротмистр Чебриков, попавший в кажущееся ему диким «государство рабочих и крестьян» вслед за опасным преступником, которого он пытается обезвредить.Но как найти обратную дорогу, как преодолеть границу между мирами, порой призрачную, а иногда совершенно непроходимую?


В когтях неведомого века

Признайтесь, что вы хотя бы раз в жизни мечтали оказаться в мире, где воплощаются юношеские фантазии о мужественных мушкетерах, прекрасных дамах и мудрых королях.Что ж, современная наука способна на любые чудеса.Однако не обольщайтесь. Отправившись «по блату» в прошлое, вы можете обнаружить совсем не то, на что рассчитывали. Звона шпаг, ветреных красоток, коварных подземелий будет предостаточно, но готовы ли вы к настоящим приключениям? Особенно если герои сказок и легенд окажутся гораздо реальнее, чем они представлялись раньше, а вернуться назад по собственному желанию невозможно?


Слуга царю...

Иные миры… Они, как паутинки по осени, пронизывают пространство и время, пугающе манят в неизведанное, предсказывают будущее и открывают потайные двери в прошлое. Нет ничего увлекательнее и драматичнее путешествий в иные миры, особенно если тебя зовут Александр Бежецкий и ты за свою сравнительно недолгую жизнь побывал и майором-десантником, и жандармским ротмистром, и даже монархом.Когда позади смерть, а впереди воскрешение из мертвых — выбора нет, особенно если помнить, что миров много, а Отечество едино — твоя Россия.


Рекомендуем почитать
Давние потери

Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.


Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!


Сто миллиардов солнц

Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.


Царь Аттолии

Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор».  .


Красный паук, или Семь секунд вечности

«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.


Роман лорда Байрона

Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?


Спасти Козельск

Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русские витязи отважно бились на крепостных стенах маленького Козельска, защищая его от несметных полчищ кочевников. Семь долгих недель длилась осада. Потом город пал. Ворвавшись в Козельск, завоеватели не пощадили никого, даже грудных детей. И вот появился шанс переиграть тот бой, навсегда изменив привычное русло истории. На помощь далёким предкам отправляется отряд российского спецназа во главе с майором Деминым. Их всего пятеро против десятков тысяч, задание выглядит форменным самоубийством.


Прощай, гвардия!

На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» – страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу – и судьбы страны.Наш современник Игорь Гусаров оказывается в теле курляндского барона Дитриха фон Гофена, который решил попытать счастья в «варварской и дикой Московии». Игорь готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» – беспутной Елизаветы.Здесь и сейчас, на топких берегах молодой имперской столицы, в свете чадящих светильников, в бальных залах дворцов и в душных кабаках, куется новое будущее России, новое будущее всего мира.Если ты настоящий гвардеец – возьми судьбу за горло и поверни маховик истории!


Гвардеец

На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» — страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу — и судьбы страны. Курляндский барон Дитрих фон Гофен, решивший попытать счастья в «варварской и дикой Московии», готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» — беспутной Елизаветы.


Мы из Тайной канцелярии

Действие происходит в 1735-м году, во времена пресловутой «бироновщины». Восемнадцатилетний дворянин Елисеев начинает свою карьеру в Тайной канцелярии. Умному, честолюбивому и умеющему за себя постоять юноше не по душе бумажная рутина службы, и фортуна дает ему шанс проявить себя. Помощь приходит откуда и подумать было нельзя. Из нашего времени, из 21 века, к нему, в век 18-й, попадает его потомок из рода Елисеевых. У одного — природный ум и сила, у второго — дедуктивные способности и криминальные познания, опережающие текущую эпоху.