Мавр и лондонские грачи - [63]

Углубившись в свои мысли, Эндер и не заметил, как очутился перед домом, где жил член комиссии Уэббе. «Удивительно, – подумал он, – я всегда принимал мистера Маркса за кабинетного ученого, талантливого человека науки, но, оказывается, он отлично знает жизнь, ее повседневную практику!»

•

В этот понедельник маленькие рабочие выходили из стен фабрики не так, как обычно. Они не волочили ноги, не сутулились и не соблюдали надлежащего порядка. Сегодня они спешили. Напирали. Каждый хотел выбраться первым. В воротах образовалась пробка. Вахтер не знал, что и делать. Торопливо брошенные жетоны сыпались ему на стол. Не помогали никакие окрики. Даже самых маленьких, которые обычно, робея, проскальзывали мимо, и тех захватило общее возбуждение, и они не обращали никакого внимания на старого брюзгу.

Жетон Ричарда, покатившись по столу, слетел на пол.

– Эй, ты, подними! – сердито крикнул вахтер. Он попытался схватить Ричарда, но напиравшие сзади уже вытолкнули мальчика из проходной. Вахтер с трудом пробился на свое место. – Ну чего вы лезете, как бараны! На три часа раньше кончили, успеете. Нет, они все-таки прут и прут!

Но именно эти-то подаренные часы никто не хотел терять. Им сказали, что один из паровых котлов вышел из строя и поэтому они могут идти домой. Почем знать, а вдруг еще одумаются и вернут их на какую-нибудь другую работу? Поэтому вон, скорее вон с фабричного двора!

За воротами ребята рассыпались в разные стороны. Но потом им уже стало не к спеху. Напротив. Они остановились, словно соображая, что к чему. Им подарили три часа! Было еще совсем светло. Даже солнце вдруг выглянуло из-за туч. Дети, которые жили поблизости, помчались домой. Другие бегали, играли в чехарду. Те, кто постарше, сбились в кучки. Столько всего произошло с субботней ночи! С тех пор как разбитый наголову ненавистный Очкастый Черт шатаясь ушел к себе на склад, в прядильном цехе только и делали, что шушукались. Наконец-то можно было поговорить вслух!

Ричарда, Кэт, Дикки Джэба и Сэлли окружили. Все кричали наперебой:

– Его уволят!

– Кого, Очкастого Черта?

– Посадят в тюрьму.

– Пускай покупает Сэлли новое платье.

– И мне тоже! громко выкрикнула Кэт. – Мама говорит, что его больше не починишь.

– Очкастого еще потянут к мировому судье!

– А нас вызовут как свидетелей! – важно заявил Ричард.

Но Дикки тоже не захотел оставаться в тени.

– Ага, я понял! Вот почему они нас сегодня отпустили – хотят задобрить, чтобы мы про них ничего не сказали.

Ричард вскочил на выступ стены и закричал:

– Кто поддастся, тот трус! Мировому судье мы все должны выложить начистоту, как тогда, ночью!

– Я покажу синие рубцы на спине! – решительно заявила Сэлли.

– А я притащу платье! воскликнула Кэт. – Мы должны заранее все хорошенько обсудить. Вместе с Джо. А где же он? Неужели они его задержали?

– Да нет. Я его на лестнице видел… С узелком! – крикнул кто-то.

Куда же делся Джо?

•

Джо все еще стоял у лестницы. Прядильный цех опустел, гул машин умолк. Было так тихо, что он слышал шипение газовых рожков. В голове роем теснились мысли.

С тех пор как он вернулся от Каттла, он думал лишь об одном – скорее домой, к маме, влететь в комнату и крикнуть: «Все обошлось!» И когда за три часа до конца смены вдруг завыл гудок и рабочий объявил: «Котел сломался! Шабаш на сегодня», он первый бросился к выходу. Но потом всех пропустил. Верно ли насчет котла? Надо разузнать. Он слышал, что Андерсена уже без четверти два вызвали к начальнику личного состава. Потому-то Джо и задержался у лестницы. Несколько часов назад он видел здесь Очкастого, тот тащился будто побитый пес. Снова Джо услышал гневный голос Мавра: «Ну, это ему даром не пройдет! Нет, даром не пройдет!»

Никогда еще Джо не оставался один в огромном прядильном цехе. Взрослые прядильщики работали сегодня в другом месте. Их не отослали домой. Внезапно Джо осенила догадка:

«Дело вовсе не только в маме, а в том, чтó раскрылось в субботу ночью. Может быть, гудок к окончанию смены дали потому, что… – Джо вздохнул полной грудью. – А что, если в самом деле? Да, конечно, так оно и есть!» Он обвел глазами прядильный цех. Огромные мощные машины с бегущими ремнями трансмиссий, которые неумолимо подгоняли ребят, день и ночь высасывая из них все соки, всегда казались ему какими-то чудищами. Теперь они стояли. Джо выпрямился, в нем зашевелилась мысль, правда, он не смог бы еще выразить ее словами. Но он почувствовал в этот миг, что и машины, и та подавляющая власть, что за ними стоит, не всемогущи. Она не может так просто кого-то проглотить, если смело против нее выступить. Мысль эта только мимолетно сверкнула, как первый солнечный луч, пробившийся сквозь густую пелену тумана. И все же чувство, что он правильно поступил, что надо быть смелым, бороться и поднимать других на борьбу, завладело всем его существом. Джо был настолько преисполнен этим новым горделивым чувством, что нисколько не испугался, когда из полутьмы цеха раздался сердитый голос:

– Эй! Ты что тут торчишь, на главной лестнице? Чего тут толчешься один? Ну погоди, мошенник!

Поттер – он спустился из склада – поспешно направился к нему в надежде, что хоть задним числом удастся захватить кого-нибудь из участников кражи. Но Джо безбоязненно поджидал его. Поттер узнал мальчика и пробормотал: