Мавр и лондонские грачи - [125]
– Это я его научил! – воскликнул Билли и тоже рассмеялся.
Мавр надел пальто и шляпу и, когда они уже спускались по лестнице, задумчиво сказал:
– Но, может быть, на верфи и для его друга местечко найдется?
– Для кого это, для Бена? – испугавшись, спросил Билли.
– Нет, для того, кто побыл Кингом и опять станет Клингом…
Сапоги времени
Бывают в жизни такие дни, которые не забудешь и через десять, и через двадцать лет, и даже на склоне жизни. Стоит только закрыть глаза, и перед тобой всплывает все минувшее и люди тех времен оживают вновь.
Тринадцатилетний Джо Клинг пережил такой незабываемый день: он провел целое воскресенье с Мавром в пустоши. Был с ними еще один человек, он участвовал в такой прогулке уже не в первый раз, – Вильгельм Либкнехт. В семидесятилетием возрасте Либкнехт вспоминал:
«Наши прогулки в Хемпстедскую пустошь! Проживи я еще тысячу лет – я их не забуду…
Всю неделю дети только об этом и говорили, да и мы, взрослые, старики и молодежь, радовались этой прогулке. Уже само путешествие туда было праздником… От Дин-стрит… было туда добрых полтора часа ходьбы, и обычно мы уже около одиннадцати часов утра пускались в путь. Иной раз, правда, мы выходили позже… привести все в порядок, собрать детей и уложить корзину – на это всегда уходило некоторое время.
Ах, эта корзина! Она стоит или, вернее, висит перед моим „духовным оком“ настолько живо, представляется мне такой заманчивой и аппетитной, словно я лишь вчера в последний раз видел ее в руке у Ленхен.
Дело в том, что корзина эта была нашим „провиантским складом“, а когда у человека здоровый желудок и при этом очень часто в кармане нет мелочи (о крупных деньгах в ту пору вообще речи не могло быть), тогда проблема провианта играет чрезвычайно важную роль. Славная Ленхен отлично это знала, и для нас, вечно голодных гостей, ее доброе сердце всегда было открыто. Главным блюдом воскресного обеда в пустоши был освященный традицией огромный кусок жареной телятины…
В авангарде шел я с двумя девочками, то рассказывая им всякие истории, то собирая полевые цветы, которые в то время были там еще не так редки. Поднявшись на холм, мы прежде всего выбирали место, где встать биваком… Какая это была радость, когда однажды во время прогулки мы наткнулись на маленький, затененный деревьями пруд и я показал детям первые незабудки! Еще больше было радости, когда однажды на темно-зеленом бархатном лугу мы нашли среди других полевых цветов такие редкие гиацинты…»
От маленького пруда вела узкая тропинка на каменистый холм, прозванный детьми «Чертовы камни». Тут Муш, как всегда отстававший – уж очень много было везде интересного и все-то надо было рассмотреть, – сразу выскочил вперед. Он первым увидел вдали громоздившиеся друг на друге глыбы. Будто какой-то великан рассыпал свои игральные кости. Муш промчался мимо Женни Маркс и дяди Фредрика к сестрам, которые вместе с дядей Уильямом составляли «авангард».
– Если вы тоже попросите, Мавр обязательно расскажет нам сегодня сказку про Ганса Рёкле, – выпалил малыш.
Лаура и Ки-Ки рассмеялись.
– Конечно, мы попросим, да он не захочет рассказывать.
– Почему это?
– Да потому! – Ки-Ки состроила озабоченное лицо. – Джо-то знает историю только до иглы «Шей-сама». А о дудочке «Дождик-лей-скорей» он ничего не знает, о волчке Амарантисе – тоже… А Бекки совсем сказки не знает. Ты что, думаешь, Мавр будет все сначала рассказывать? Ни за что!
Муш нахмурил брови.
– Ты назначь Джо и Бекки в «передовой дозор», – посоветовал дядя Уильям, – вот вы галопом и промчитесь до Чертовых камней. Там, наверху, вы им расскажете все, чего они еще не знают.
Муш потопал назад. Мавр и Джо так углубились в разговор, что он не решился им помешать, а только коротко отрапортовал:
– Мавр, я отхожу к провиантскому складу. Через десять минут мы с Джо и Бекки захватим Чертовы камни и обеспечим бивак для всей армии.
Мавр кивнул:
– Не возражаю!
После того как Муш «отдал рапорт» еще Генералу и Мэми, он присоединился к Бекки и Ленхен, давно уже шагавшим рядом. Маленькая Бекки с первого взгляда полюбилась Ленхен Демут, которой самой, когда ей было всего восемь лет и она еще не умела ни читать, ни писать, пришлось «жить в людях». Правда, ей посчастливилось: она попала в дом к Вестфаленам, добрым людям, познакомилась с Женни и Карлом, полюбила их и осталась у них на всю жизнь.
Бекки тоже сразу потянуло к Ленхен. Она рассказала ей о своих родных, о маленьких сестрах, о братике Карле, который уже сам встает. Когда к ним подбежал Муш, Бекки как раз говорила:
– Как мне жалко, что нет уже с нами нашей Дороти! Мы ведь наконец переезжаем из грязного Грачевника!
Ленхен ласково сказала:
– Я знаю, Лерхен встретила вас, когда вы возвращались с пустой тележкой…
– Нам так долго пришлось ждать, пока мы смогли похоронить ее! – тихо произнесла Бекки. – Денег на гробик не было…
Ленхен обняла Бекки за плечи. Муш заметил, что у обеих грустные лица. А так как ему очень хотелось утешить Бекки, но в то же время самому почему-то стало грустно, он сказал громче, чем надо было:
– Наша маленькая Франциска тоже умерла. Она три дня лежала в спальне, потому что для нее не было гробового домика. Мы все спали на полу в комнате Мавра.
Командующий американским экспедиционным корпусом в Сибири во время Гражданской войны в России генерал Уильям Грейвс в своих воспоминаниях описывает обстоятельства и причины, которые заставили президента Соединенных Штатов Вильсона присоединиться к решению стран Антанты об интервенции, а также причины, которые, по его мнению, привели к ее провалу. В книге приводится множество примеров действий Англии, Франции и Японии, доказывающих, что реальные поступки этих держав су щественно расходились с заявленными целями, а также примеры, раскрывающие роль Госдепартамента и Красного Креста США во время пребывания американских войск в Сибири.
Ларри Кинг, ведущий ток-шоу на канале CNN, за свою жизнь взял более 40 000 интервью. Гостями его шоу были самые известные люди планеты: президенты и конгрессмены, дипломаты и военные, спортсмены, актеры и религиозные деятели. И впервые он подробно рассказывает о своей удивительной жизни: о том, как Ларри Зайгер из Бруклина, сын еврейских эмигрантов, стал Ларри Кингом, «королем репортажа»; о людях, с которыми встречался в эфире; о событиях, которые изменили мир. Для широкого круга читателей.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.