Маттерхорн - [192]

Он увидел, как кто-то поднимается из-за стола на другом конце зала. Это была рыжеволосая медсестра. Она, казалось, засомневалась, но потом направилась к столу Мелласа.

– Не против, если я присяду? – спросила она.

– Прошу, – ответил Меллас. Он хотел было сочинить шутку про семь пустых стульев, но не смог.

– Как глаз? – Она села и, осматривая повязку, наклонилась к нему.

– Нормально.

– Любишь кофе, да? – спросила она и приветливо улыбнулась. Волосы, которые обычно были собраны на макушке, она распустила. Они почти падали ей на плечи.

Меллас расцвёл. Он пустился в подробностях описывать, как готовится кофе на взрывчатке С-4. Оба заговорили о доме, о том, как росли в своих городках. Она пошутила над тем, как он переиначил Элиота перед операцией на глазу, а потом сказала: 'Почему-то я почувствовала себя тенью'.

Меллас прочистил горло и шаркнул ботинками по ковру под стулом: 'Ну, не совсем так. Я говорил о том, что ты была как бы частью всего этого. Ты действительно хочешь знать?'

– Конечно. – Она улыбнулась, словно говоря: 'Мы все здесь взрослые люди'.

– Там, в лесу, – сказал он, – сначала взрыв, а потом – всхлип. После оказываешься здесь, а тут один всхлип и никакого взрыва. – Он тут же пожалел о своей попытке казаться умным.

– Не очень-то смешно, – сказала она.

– Ты права, – сказал Меллас. – Прости. – Он помолчал. – Я просто устал быть вежливым, если ко мне относятся как к сексуальному маньяку.

– Ты думаешь, мы не устали от того, что каждый мальчишка, прибывающий сюда из джунглей, грезит о нём, страдает о нём?

– То есть о сексе.

– Не думала, что мне нужно по буквам произносить его для тебя.

– Нет, я сам неплохо могу его назвать. Слушай: эс-е-ка-эс. Правильно?

Она насмешливо улыбнулась: 'Умный какой'.

– Угу. Умный. – Он уставился на кружку с кофе. – Ведь это именно то, чего хочет мужественный ягуар, разве не так? – Он поднял голову и посмотрел на неё. Он увидел Вилльямса, висящего на жерди. – Ведь это так естественно, да?

– Конечно, – сказала медсестра, уже по-доброму.

Её спокойное, доброе 'конечно' убедило Мелласа, что он разговаривает с человеком, которому не всё равно. Слово остудило злость на то, что его воспринимают как угрозу; на собственную неспособность сказать ей, что он просто хочет подружиться. Он уставился в кружку.

Она откинулась назад и вопросительно смотрела на него.

– Они знают, что не могут иметь эс-е-ка-эс, потому что рядовые не трахают офицеров, – сказал Меллас. – Может быть, всё, чего они хотят, это чтобы рядом была женщина, а не фиговые мужчины со своими липовыми россказнями. Они просто хотят, чтобы им улыбнулась настоящая женщина и поговорила с ними, как с настоящими людьми, а не с животными.

– Ты бы смотрел на это по-другому, если бы встал на наше место, – сказала она.

– И ты бы смотрела на это по-другому, если б встала на наше, – ответил Меллас.

– Это точно, – сказала она. Она посмотрела ему в глаза и мягко улыбнулась. – Послушай, я не хотела быть ханжой. – Он отметил, что у неё зелёные глаза.

Меллас видел, что она старается настроиться с ним на одну волну. Он растаял и улыбнулся в ответ.

– Ты должен понять, чем мы здесь занимаемся, – сказала она. Она потянула было руку к нему по столу, но удержалась и положила обе ладони на чашку с кофе. – Мы чиним оружие. – Она пожала плечами. – Вот сейчас ты – неисправная система наведения для сорока винтовок, трёх пулемётов, нескольких миномётов и артиллерийских батарей, для трёх калибров корабельных орудий и четырёх видов штурмовиков. Наша задача – починить тебя и вернуть в строй как можно скорей.

– Я знаю. Но вот прямо сейчас я что-то не очень себя ощущаю оружием.

– А ты думаешь, я часто себя ощущаю механиком? – парировала она. Потом смягчилась. – Не из-за того я стала медсестрой. – Она обхватила лоб ладонями и поставила локти на стол. – Я так устала от всего. – Она посмотрела на него, уже более не медсестра ВМС, а просто уставшая молодая женщина. – Так много ребят поступает на борт, – наконец, сказала она. – Они одиноки. У них боль. Они страшатся смерти. – Она помолчала. – А мы можем только штопать тела. От всех остальных, – она подыскивала слово, – э, предметов мы стараемся держаться подальше. Это непросто.

– Точно так, – сказал Меллас. Она всколыхнула чувства, что он испытывал до начала обеда. Он боялся, что ляпнет что-нибудь не то – и она уйдёт, поэтому не сказал ничего.

Она прервала молчание: 'Тебя снова отправляют в джунгли, да?'

Меллас кивнул.

Она вздохнула: 'Похоже, я хорошо делаю свою работу, раз её результат – отправка тебя назад, в бой'.

– Вот так положеньице…

– Ничего общего с возвращением в лес.

Меллас снова ей улыбнулся. Он чувствовал, что его понимают. Чувствовал, что может с нею говорить.

– На сей раз всё по-другому, – сказал он. – Я знаю, для чего иду. – Он сглотнул, поднял голову и коротко выдохнул. – Мне страшно возвращаться. – Он посмотрел на неё, беспокоясь, что, может быть, заступил за черту, раскрылся слишком сильно. Он опустил ладонь на здоровый глаз, прикрываясь от мягкого света кают-кампании. Тут же возникли видения: застывшие перепутавшиеся тела, ужас на лице Джейкобса, истекающая кровью нога.