Маттерхорн - [184]

Здоровый глаз Мелласа сосредоточился на маленькой фигурке в аккуратной полевой форме. Он видел только полковника. Разделявшие их 600 метров сжались в ничто. Меллас решил убить его.

Он медленно захромал от группы. 'Эй, Джек', – воскликнул Гудвин, но Фитч положил ладонь ему на руку, удерживая. С озадаченным лицом Хок наблюдал за Мелласом. Меллас пошёл вниз под гору, через линии Хока. Он почти не отвечал на приветствия Шулера и третьего взвода, который окапывался.

Сразу за линиями Меллас дослал патрон в патронник и поставил переводчик в безопасное положение. Не обращая внимания на опасность, он углубился в заросли на гребне, вплотную примыкающем к соседней горе. Он нашёл бревно и настроил прицел на расстояние, с удовлетворением отметив факт, что делает именно то, чему его учили на стрельбище. Он улёгся. Однообразное серое утро казалось вечным. Время не имело значения. Была только маленькая фигурка полковника, теперь высоко над ним на голом склоне. Он выставил переводчик в автоматический режим. Меллас был уверен, что с трассёрами он в него попадёт. Он приложился к винтовке, склонил голову набок так, чтобы здоровый глаз целился вдоль ствола. Полковник повернулся к нему спиной. Меллас ждал. Он хотел, чтобы мудак видел, перед тем как его развалит пополам, что трассёры летят к нему навстречу; чтобы он понял всё так же, как понял Джейкобс. Полковник всё ещё разговаривал. Меллас ждал терпеливо, как зверь. Время остановилось. Только эта единственная задача. Подожди, когда говнюк повернётся; пусть видит, как летят пули. Симпсон начал поворачиваться.

Меллас услышал, как за спиной кто-то хрипло закричал. Хок головкой нырнул на него сверху и дёрнул винтовку вперёд как раз в тот миг, когда Меллас нажал на крючок. Пули ударили в землю перед ними. Меллас в ярости отпрянул, чтобы врезать Хоку. Хок скатился с него и вышиб винтовку из рук. Меллас махнул кулаком и, ударив Хока прямо по лицу, вскочил, чтобы отыскать винтовку. Хок был уже на ногах и встал перед ним, тяжело дыша и направив свою винтовку Мелласу в бок, явно готовый защищаться.

– Чёрт тебя побери, Хок! Чёрт тебя побери совсем!

Хок ничего не сказал и, наготове, наблюдал за Мелласом.

Меллас завопил: 'Этот ублюдок убил их всех. Он послал нас сюда без поддержки с воздуха, чтобы насладиться зрелищем. Он смотрел, как мы умираем. Этот урод не заслуживает жизни. Чёрт тебя побери, Хок. Чёрт побери тебя и твой блядский… твой… а, чёрт возьми нас всех!' Он опустился на землю и уставился в пустоту.

Хок опустил ладонь на плечо Мелласа: 'Пошли, Мэл, контратака может начаться в любую минуту'.

Меллас потащился вслед за Хоком назад на гору.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Контратаки не случилось. СВА уходила в Лаос, прикрывая отход удачно расположенными пехотными и миномётными отрядами. Эвакоптица пробилась через долину, и Поллак её посадил. Три миномётные мины СВА легли вокруг вертушки, заставив морпехов, переносивших раненых на борт, упасть на землю. Они тут же вскочили, погрузили раненых и помчались по окопам, придерживая каски под воздушной струёй от винта. Вертолёт соскочил с края площадки и, набирая скорость, полетел вниз, в пространство. Появилась другая птица и забрала последних экстренных раненых. Потом вернулся туман. Он остановил обстрел, но также остановил и дальнейшую эвакуацию.

День прошёл в утомительном оцепенении, в складывании мёртвых американских подростков в штабель у посадочной площадки, а мёртвых вьетнамских подростков – в мусорной яме вниз по склону на северной стороне.

Старший санитар доложил Фитчу, что правый глаз Мелласа серьёзно повреждён. И если он ещё не потерян, то будет потерян без немедленного хирургического вмешательства. Единственным местом, где его могли осуществить, был один из плавучих госпиталей. Меллас заявил Фитчу, что при том условии, что Шулеру, скорее всего, придётся взять на себя третий взвод, когда Хок вернётся в штаб батальона, ему будет не очень удобно передавать первый взвод Джексону или Кортеллу. Независимо от имеющегося у них боевого опыта, им всё-таки было по девятнадцать лет. Кроме того, Фитч с Гудвином останутся единственными офицерами в роте. В действительности, хоть он и не говорил этого вслух, Меллас слишком полюбил всех и каждого, чтобы оставить взвод перед лицом опасности без своей помощи. Он отказался уезжать. Фитч понимал, что Меллас был прав, говоря о недостатке вожаков, и, насколько он мог судить, глаз был уже потерян. Поэтому он позволил Мелласу остаться.

В тот вечер Меллас и Джексон укрыли свой окоп несколькими кусками разбитой фанеры, трясясь, как два раненых зверя под пронизывающим ветром, который завывал со стороны Лаоса. Время от времени Джексон вздрагивал от сдерживаемых рыданий. Здоровым глазом Меллас смотрел в темноту и терпел боль в ноге и пульсирующую боль в другом глазу. До этого он пытался прочитать надписи на коробках из-под сухих пайков: было неловко и неудобно. Он утешал себя тем, что будет выглядеть как реклама рубашек 'Хатауэй'. Затем чувство страха и потерь распустилось в его животе, где дожидалось своей поры, и он горячо пожалел, что не внял совету Шеллера и не попытался спасти глаз. Он стал молиться.