Маттерхорн - [138]

Шрифт
Интервал

Оставалась проблема с артиллерией и этими проклятыми брошенными блиндажами. Все батареи 105-мм орудий были передислоцированы на поддержку операции у Камло. 8-дюймовые гаубицы на Шерпе едва доставали до долины к югу от Маттерхорна. Кроме того, даже если передвинуть их поближе, прямое попадание 8-дюймового снаряда, скорее всего, не разрушит блиндажа. Блейкли видел, как их строила рота 'браво'. Наверное, было опрометчиво так быстро оттуда выбираться. Так уж получилось. В любом случае, это не будет выглядеть как атака без поддержки, в особенности потому что 'браво' профукала прикрытие с воздуха во время первого удара, но претензий никто не предъявил. И если бы Бэйнфорд смог придержать несколько самолётов на базе и они б нашли лазейку в облаках, тогда можно было бы всыпать 'змей' и напалма и наблюдать, как растёт соотношение потерь.


В 23:35 Фитч получил приказ атаковать Маттерхорн.

Где оступаясь, где по-пластунски, в туманной черноте лейтенанты собирались в блиндаже Фитча. Их лица одно за другим появлялись в проёме, освещаемом красным фонариком Фитча. Сначала Гудвин, измученный, но всё такой же насмешливый. Потом потрясённый Фракассо с треснувшими очками на носу. Наконец, озабоченный Кендалл, понимающий, что наступает его очередь выполнять очередную опасную задачу.

Снова они спорили и бодались по поводу того, как взять гору. Опрашивали парней, которые могли вспомнить хоть какие-нибудь детали блиндажей, которые сами же строили, схему и скрытые проходы в колючей проволоке, которую сами же и устанавливали. Снова их смущали местность и погода. Но сейчас к тому же их стесняли раненые и мёртвые. 'Мы не можем брать раненых с собой в атаку, – сказал Фитч. – Нужно обеспечить безопасность этой горы'.

– И разбить наши силы так же, как сделали грёбаные гуки? – возразил Меллас. – Именно по этой причине, в первую очередь, нам удалось забраться сюда. Мы должны взять раненых с собой.

– Может быть, можно оставить отделение? – сказал Гудвин.

– Отделения не хватит на эту грёбаную гору, – сказал Фитч. – Кроме того, если они попадут в беду, нам придётся посылать взвод с Маттерхорна им на помощь, если у нас ещё будет взвод, чтобы посылать. В этом случае мы разобьёмся на три части, по одной на каждую гору, и одна – на седловину между ними. И из каждой из трёх частей вышибут всю душу.

– Это верно, – сказал Фракассо, до которого вдруг дошёл смысл сказанного.

В конце концов, они согласились с Фитчем. Один взвод и командная группа останутся с ранеными на Вертолётной горе. Два взвода пойдут в атаку на Маттерхорн. Если два наступающих взвода окажутся в затруднении, Фитч сможет послать два отделения из взвода, охраняющего раненых. Это оставит лишь одно отделение на охрану раненых. Однако, если оба наступающих взвода попадут в беду, этот риск нужно было допустить.

– Почему просто не подождать, когда у нас будет достаточно лошадей для этой работы? – спросил Меллас.

– Шестой считает, что мы потеряем инициативу.

– То есть он боится, что гуки сделают 'ди-ди', а мы останемся с тринадцатью трупами, сорока ранеными и с никчемной горой, против которой имеем только десять подтверждённых убитых, – сказал Меллас.

– Вот именно, – сказал Фитч.


Они остановились на плане, что используют в своё преимущество туман и знание местности. Два взвода пройдут через колючую проволоку в темноте и атакуют перед самой зарёй. Пришла очередь Кендалла для тяжёлой работы. Гудвин и Фракассо попросили Фитча бросить монетку, кому присоединиться к Кендаллу. Фракассо проиграл.

– Кого ты поставил вместо Янка? – спросил Меллас у Фракассо.

– Гамильтона. Джексон не взялся. Поэтому я сделал его своим радистом.

– Они оба хорошие бойцы, – сказал Меллас.

Все молчали, глядя на карту в кружке тусклого красного света.

– Может быть, гуки уже свалили за границу, – сказал Фитч.

– Угу, – ответил Кендалл.


Ванкувер был первый, кто коснулся проволоки. Он легонько потянул её вверх, проверяя, выискивая проход, который, он знал, был там. Проволока не поддалась. Он отпрянул. Он отполз немного влево и снова подёргал. Коннолли, Джейкобс и Гамильтон проделывали то же самое.

Остальной первый взвод ждал, зарыв головы в сырую землю и почти не дыша. Фракассо беспокойно прислушивался к потрескиванию рации, которая просигналит, что Кендалл и третий взвод прошли через проволоку и находятся на месте.


Кендалл вывел свой взвод бесшумно через джунгли на запад, нацеливаясь на южную сторону Маттерхорна. Он остановился и посмотрел на компас. Люминесцентная стрелка отклонилась, потом замерла. Она всегда показывает на север. Всегда. Но что в этом проку, если он не знает, стоит ли гора прямо перед ним или справа от него? Он сглотнул и сунул компас в футляр на ремне. Холодная паника скрутила живот. Если они идут на юг… Нет, они идут на запад, в сторону Лаоса. Но если гряда идёт на юг, то она может вывести его взвод раньше времени на склон Маттерхорна, прежде чем они займут позицию на южной стороне. Он похлопал по плечу впередиидущего бойца: 'Возьми немного влево', – прошептал он.

Взвод Кендалла начал уходить в сторону от Маттерхорна.


Гамильтон вдруг почувствовал, что проволока подалась. Он прополз чуть дальше и нашёл столбик, вокруг которого проволоку намотали неплотно. Он пополз назад, оставляя за собой мелкие кусочки от коробки из-под сухпайков. Матово-белый картон можно было разглядеть за фут.


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


Казнить смертью и сжечь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Письма к Луцию. Об оружии и эросе

Сборник писем к одному из наиболее выдающихся деятелей поздней Римской республики Луцию Лицинию Лукуллу представляет собой своего рода эпистолярный роман, действия происходят на фоне таких ярких событий конца 70-х годов I века до н. э., как восстание Спартака, скандальное правление Гая Верреса на Сицилии и третья Митридатова война. Автор обращается к событиям предшествующих десятилетий и к целому ряду явлений жизни античного мира (в особенности культурной). Сборник публикуется под условным названием «Об оружии и эросе», которое указывает на принцип подборки писем и их основную тематику — исследование о гладиаторском искусстве и рассуждения об эросе.


Полководец

Книга рассказывает о выдающемся советском полководце, активном участнике гражданской и Великой Отечественной войн Маршале Советского Союза Иване Степановиче Коневе.


Верёвка

Он стоит под кривым деревом на Поле Горшечника, вяжет узел и перебирает свои дни жизни и деяния. О ком думает, о чем вспоминает тот, чьё имя на две тысячи лет стало клеймом предательства?


Павел Первый

Кем был император Павел Первый – бездушным самодуром или просвещенным реформатором, новым Петром Великим или всего лишь карикатурой на него?Страдая манией величия и не имея силы воли и желания контролировать свои сумасбродные поступки, он находил удовлетворение в незаслуженных наказаниях и столь же незаслуженных поощрениях.Абсурдность его идей чуть не поставила страну на грань хаоса, а трагический конец сделал этого монарха навсегда непонятым героем исторической драмы.Известный французский писатель Ари Труая пытается разобраться в противоречивой судьбе российского монарха и предлагает свой версию событий, повлиявших на ход отечественной истории.