Матросы Наркомпроса - [48]

Вначале в секцию плавания записалось едва ли не полроты. Ростислав Васильевич Оль, посмотрев на список, улыбнулся и стал объяснять, что шефы приглашают и в другие спортивные секции. Оль правильно догадался. Главной причиной такой популярности была возможность запросто посещать училище по специальному именному пропуску. Каждый ученик стремился быть поближе к своему будущему.

Но Лека Бархатов ни на что не променял бассейн. Ему нравилось, как вода, подсвеченная изнутри цепочкой огненных иллюминаторов, переливаясь голубым опаловым блеском, бурлила и плескалась вокруг стремительных пловцов. Лека понимал, что каждый моряк должен чувствовать себя в воде как рыба, и делал заметные успехи. Особенно в плавании на спине.

Однажды первокурсники заглянули в дверь помещения бассейна, и кто-то из них разочарованно махнул рукой:

— Опять занято. Салажата плавают.

— Как вы сказали? — переспросил у них тренер и вдруг принял решение: — Две дорожки ваших, две у спецшколы! На старт!

Мальчишка из первой роты, прозванный «сорокапятым» за свои огромные ступни, шел кролем, как торпеда. Он на секунду обставил своего партнера из курсантов.

— Что? Съели? — обрадовались «салажата». Страсти разгорелись. Брассистов подстегивали криками, бежали рядом с ними по кромке бассейна. Пловцы загребали изо всех сил, чуть не выпрыгивая из воды. Но силы оказались равными. Ничья. Зато Лека Бархатов в заплыве на спине сразу вырвался вперед на полкорпуса и уверенно лидировал всю дистанцию. После поворота разрыв увеличился. «Спецы» уже торжествовали победу. Но болельщики поторопились. У самого финиша Лека перевернулся лицом вниз и уже тогда коснулся стенки рукой. Он нарушил правила. Тренер засчитал Бархатову поражение.

— Это несправедливо! — заявил Лека. — Вы подсуживаете своим курсантам.

— Стыдитесь, Бархатов! — возмутился тренер. — Предупреждаю вас за неспортивное поведение.

— Обойдусь без ваших предупреждений, — озлился Лека.

Больше он в бассейн не ходил, объяснив командиру роты, что у него не хватает времени на уроки.

— Нап'асно отступаете, Ба'хатов, — покачал головой Ростислав Васильевич. — На вашем месте я бы пошел и извинился.

Лека покраснел. Как он сразу не сообразил, что Оль как преподаватель физкультуры бывает в училище?

— Помощник командира взвода обязан учиться лучше других, — стоял на своем Лека. — Плавание мне мешает…

Через неделю школьный врач допустила к занятиям Раймонда Тырву. Он поправился после обморожения, а Бархатов в спецшколе так и не появился.

— Боюсь, что тепе'ь уже мешает спецшкола, — заметил Оль Михаилу Тихоновичу.

Святогоров всерьез обеспокоился и решил сам навестить разжалованного младшего командира. В семье Бархатовых его встретили сдержанно. Полковник с супругой смотрели на учителя так, будто именно он был виноват во всем.

— Алексей считает невозможным заниматься у вас, — объяснил отец. — Я не настаиваю. В городе есть еще пять артиллерийских школ, только что объявлен прием в военно-воздушную спецшколу…

— Учиться можно везде, — ответил Михаил Тихонович. — Но от самого себя никуда не убежать. Вряд ли вы хотите воспитать у сына столь неустойчивый характер.

— Пусть Алексей решает сам, — уклонился от ответа полковник. Затем он вежливо сослался на занятость и удалился в свой кабинет. Сам Лека ничего и слушать не хотел.

— Все равно после училища ты обязательно станешь командиром, — убеждал Святогоров.

— Тогда все будут, — сказал Лека. — А как мне теперь в спецшколе показаться?

— Пока ты можешь стать круглым отличником, — ответил Михаил Тихонович. — А в школу все равно придется прийти. Хотя бы за документами.

* * *

О здоровье Бархатова беспокоились не только в спецшколе. Первый раз за все время ему позвонила по телефону Жанна. Неделей раньше Лека обрадовался бы такому звонку, а сейчас совсем наоборот. Хорошо еще, что трубку снял не сам Лека.

«Ей обо всем уже доложили», — догадался Бархатов и попросил передать, что врач прописал ему постельный режим. Разговаривать с Жанной Лека не мог. Вдруг ей известно и о том, как он распустил нюни перед всем личным составом?

Как же быть? Лека задумался. Он уже привык воображать себя на мостике корабля. Даже с отцом спорил, утверждая, что станет адмиралом не позже сорока лет.

— Решил меня обскакать? — смеялся полковник. — Дерзай, парень.

Дней через десять Бархатов пошел в спецшколу, но не к началу занятий, а днем и в вестибюле столкнулся с капитаном 3-го ранга Радько.

— Решили променять флот на лычки? — спросил военрук. — Пойдемте в кабинет. Сейчас напишу вам характеристику. Обмундирование сдадите завтра.

— Характеристику? — Лека совсем забыл, что без нее никуда поступить нельзя. Военрук обязательно напишет там про все. Бархатова это совсем не устраивало.

— Я еще ничего не решил, — быстро сообщил он Радько.

— Вот как? Почему тогда отсутствовали больше недели?

— Болел, — смутился Лека.

— Не думал, что у вас такое слабое желание стать моряком, — прищурился Радько. — А насчет лычек… В жизни всякое бывает. Вот я, например, был старшим помощником командира крейсера, служил в штабе флота. Теперь, как видишь, работаю здесь. Что заслужил, то и получил. Ничего. Служба на этом еще не закончилась.