Матрос с Гибралтара - [54]
Выпила свое виски.
— Так мы с тобой напьемся,— заметила она.
— Чуть больше, чуть меньше,— ответил я,— какая разница?
— Послушай-ка,— проговорила вдруг она,— а знаешь, я еще ни разу не брала с собой пьяницу.
— Что, неужели ни разу?
— Знаешь,— смеясь, пояснила она,— наверное, это единственная глупость, которой я еще ни разу не совершала.
— Что ж,— рассмеялся и я,— похоже, теперь у тебя будет полный джентльменский набор.
— Да, теперь я смогу с полным правом сказать, что совершила все глупости, какие только существуют на свете.
— Давай дальше.
— Ой, их было так много. Я рассказываю тебе только о тех, что были забавными. Был еще один, так тот в первый же день заявил: «Ладно, хватит, а теперь скажи-ка мне правду, что это за дурацкая история?» Я спрашиваю: «Какая еще история?» А он и отвечает: «Ну эта, про какого-то Гибралтарского матроса». Мы едва успели выйти из порта, где познакомились.
Она так хохотала, прямо до слез. Ей даже пришлось снять очки, чтобы вытереть глаза.
— А еще один,— вспомнила она, теперь ей уже было трудно остановиться,— на третий день вытащил фотоаппарат. Это «Лейка», сообщил он мне, а у меня еще был «Роллифлекс» и маленький «Цейсс», он, правда, не такой модерновый, но я и сейчас предпочитаю его всем остальным. Так вот, тот целыми днями шатался по палубе то с «Роллифлексом», то с «Лейкой», то с «Цейссом», говорил, подстерегает всякие редкие морские эффекты. Мечтал сделать альбом о неведомом море, каким его еще никогда и никто не видел.
Я усердно молчал, изо всех сил стараясь не перебивать, чтобы она рассказывала дальше.
— Самым противным из них,— увлеклась она,— оказался один тип, веривший в Бога. Не знаю, может, такие вещи не заметны на суше, если их и на море-то не сразу распознаешь. Правда, я сразу заподозрила что-то недоброе, потому что у него не было ни одного приятеля среди матросов. И он без конца расспрашивал их насчет личной жизни. Думаю, Лоран почуял это еще раньше меня. И вот однажды вечером я решила его напоить. Тут у него язык-то и развязался, так разболтался, что не остановить, я, конечно, как могла поддерживала беседу, и в конце концов он возьми да и скажи, что, дескать, этот Гибралтарский матрос убил человека, стало быть, грешник, что он достоин сострадания и ему очень пошло бы на пользу, если бы за него кто-нибудь как следует помолился.
— И что же ты сделала?
— Неважно. Но в тот раз я, и правда, не на шутку разозлилась.
— А ты уверена, что такие вещи не заметны на суше?
— Не всегда.— Она чуть запнулась.— Знаешь, мне казалось, это как бы мой долг — не слишком приглядываться, когда выбираю.
Я выпил второй стакан виски. Сердце колотилось как сумасшедшее — из-за виски, и потом, мы ведь сидели на самом солнцепеке. Внезапно она прыснула со смеху. Видно, ей вспомнилось что-то уж очень забавное.
— Был еще один,— проговорила она,— так тот в первый же вечер и говорит: «Давай уедем, дорогая, забудь ты этого человека. Ты просто губишь себя».
И снова закатилась каким-то безудержным хохотом.
— А у другого был прямо зверский аппетит. Он отличался этим еще на берегу, а уж когда мы вышли в море, тут вообще началось нечто невообразимое. Считал, что у нас на яхте слишком скудно кормят, и в перерывах между завтраком, обедом и ужином то и дело лазил в буфет и с жадностью пожирал бананы. Его так и распирало от здоровья. Любил пожить в свое удовольствие и не видел причин, почему бы ему отказываться от своих привычек у нас на яхте.
— Похоже, ты собирала настоящую коллекцию,— заметил я.
— А еще один, тоже симпатичный, не успели мы отчалить, говорит: «Гляньте-ка, за нами следом плывет целый косяк рыбы». За яхтой, и правда, шел косяк сельди. Ему объяснили, что так бывает очень часто, а иногда за нами по пятам неделями плавают даже косяки акул. Но он уже больше и думать не мог ни о чем, кроме этой селедки. Ни разу даже не взглянул на море дальше того косяка. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы мы остановили яхту и дали ему поймать пару-тройку на удочку.
Она остановилась.
— Давай дальше,— попросил я.
— Да нет, пожалуй, больше не попадалось ни одного занятного.
— Пусть бы даже и не такие занятные,— настаивал я со смехом, так что она наконец поняла.
— Ах да, чуть не забыла, был еще один. Так тот всю жизнь только и мечтал драить дверные ручки на каком-нибудь корабле, представляешь, вольный воздух и блестящие медные ручки. Всю жизнь только и ждал…
Она сняла очки и внимательно посмотрела на меня.
— Чего?
— Откуда мне знать, чего ты ждал.
— Я тоже не знаю. А чего все ждут?
— Гибралтарского матроса, кого же еще,— со смехом ответила она.
— Так оно и есть,— согласился я,— сам бы я ни за что не додумался.
Оба мы замолчали. Потом внезапно я вспомнил того, кто сказал ей: «Давай уедем, дорогая, забудь ты этого человека»,— и расхохотался.
— О чем ты подумал? — спросила она.
— О том, кто сказал тебе: уедем, дорогая.
— А как тебе тот, который не мог думать ни о чем, кроме селедки?
— А что им оставалось делать? Все время стоять с биноклем и не сводить глаз с горизонта?
Она сняла очки и посмотрела на море. Потом как-то очень простодушно ответила:
— Да я и сама-то толком не знаю.
Маргерит Дюрас уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых писательниц не только во Франции, но и во всем читающем мире. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества — вот полюса, создающие напряжение в прозе этой знаменитой писательницы». «Любовник» — вершина творчества Маргерит Дюрас. Во Франции этот роман был бестселлером 80-х годов, за него писательница удостоена Гонкуровской премии. Поставленный по роману фильм не раз демонстрировался по телевидению.«Нельзя вызвать желание.
Маргерит Дюрас уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых писательниц не только во Франции, но и во всем читающем мире. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества — вот полюса, создающие напряжение в прозе этой знаменитой писательницы». «Любовник» — вершина творчества Маргерит Дюрас. Во Франции этот роман был бестселлером 80-х годов, за него писательница удостоена Гонкуровской премии. Поставленный по роману фильм не раз демонстрировался по телевидению.«Нельзя вызвать желание.
Маргерит Дюрас (1914–1996) — одна из самых именитых французских писательниц XX века, лауреат Гонкуровской премии. На ее счету около двух десятков романов и повестей и примерно столько же театральных пьес и фильмов, многие из которых поставлены ею самой. Ей принадлежит сценарий ставшего классикой фильма А. Рене «Хиросима, любовь моя» (1959). Роман «Плотина против Тихого океана» — ее первый громкий литературный успех. По роману снят фильм Рене Клеманом (1958); в новой экранизации (2008, Франция, Бельгия, Камбоджа) главную роль сыграла Изабель Юппер.Роман в большой степени автобиографичен и навеян воспоминаниями о детстве.
Роман Маргерит Дюрас по сути автобиографичен (писательница выросла в Индокитае). Вслед за «Любовником», удостоенным в 1985 г. Гонкуровской премии, автор продолжает тему любви девочки-подростка и тридцатилетнего китайца. Но это не очередная «Лолита». Восток, его изысканное очарование, отличная от европейской эстетика, придает совершенно неповторимое звучание одной из вечных тем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Маргерит Дюрас (настоящее имя – Маргерит Донадье, 1914–1996) – французская писательница, драматург и кинорежиссер – уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых не только во Франции, но и во всем мире. Главная тема ее творчества – бунт против бесцветности будничной жизни. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества – вот полюса, создающие напряжение в ее прозе». Самые известные произведения Дюрас – сценарий ставшего классикой фильма А. Рене «Хиросима, моя любовь» и роман «Любовник» – вершина ее творчества, за который писательница удостоена Гонкуровской премии.
Действие романа происходит в наше время. Герой романа – молодой умный и предприимчивый мужчина, проделывая очередную авантюру, встречает молодую женщину, в которую влюбляется. Она же, в свою очередь, в это время проделывает свою авантюру, в которой, как и во всем остальном, ей помогает ее давний влиятельный приятель. Все бы ничего, но вскоре выясняется, что человеком, которого каждый из них пытается обхитрить, является одно и то же лицо. И он, и она узнают об этом по своим источникам информации. Став партнерами, герои прекрасно справляются со своей авантюрной задачей, и каждый из них получает свое.
После усердной учебы мне предлагают пройти практику в лучшей компании биотехнологий, правда, простым лаборантом, но я соглашаюсь, не задумываясь. А когда известный на всю компанию генный инженер и вместе с тем ловелас, предлагает мне отправиться с ним в экспедицию в роли помощницы, я не верю своему счастью. Ведь моя мечта – стать таким же ученым, как и он. Но, прибыв на назначенное место, я начинаю задаваться разными вопросами. Что это за экспедиция, где нас сопровождают вооруженные люди? Да и с каждым днем я начинаю осознавать, что совершила самую большую ошибку в своей жизни, приняв предложение сюда отправиться.
Конец XIX века. Викторианская Англия. Время строгих правил и незыблемых устоев. Девушке без имени и состояния нелегко устроить свою судьбу в обществе, полном предрассудков. Поиски выгодной партии в столице могут обернуться трагедией для наивной соискательницы, не обладающей жизненным опытом и доверчиво взирающей на большой город. Среди множества незнакомых людей нетрудно запутаться, приняв злодея за добряка, а свою любовь – за случайного встречного. Вместо объятий любящего жениха она рискует угодить в лапы маньяка.
Действие происходит в Запорожье, металлургическом центре Украины во время правления Брежнева. Молодой человек Андрей, поступив в мединститут, окунается в атмосферу ВУЗов периода застоя. Разочаровавшись в своем выборе, он не знает, будет ли учиться дальше. Андрей знакомится с девушкой Лидией из андеграундной молодежи. Она ведет праздный образ жизни, злоупотребляет алкоголем, тяготеет к преступной среде. Герои романа встречаются с представителями разных слоев общества, показано всеобщее оболванивание, фальшь и социальное неравенство, царящие в лагере социализма.
Сердце моё забилось учащённо: боже мой, вот он — мой шанс! Внутри всё загорелось, и я внезапно встретилась глазами с Дороховым. Я вытянула макушку к потолку и улыбнулась, в ответ сверкнули чёрные глаза, достойные злого гения из Лебединого озера. Я бы не отвела взгляд, но теперь подобно юной Снегурочке скромно опустила ресницы — я должна сыграть эту роль, пора вживаться! Если бы я знала, что за препятствия мне придется преодолеть и с каким именно злым гением встретиться…
Андреа Уиллис знала, что некого винить в случившемся, кроме себя. В поисках утраченного, она потеряла самых дорогих людей. Превратившись в тень, она перестала искать смысл. Исправить было невозможно. Она меняет все в своей жизни, место проживания, отношение к себе, но, к сожалению, не к окружающим. Девушка не ожидает самого страшного, что может с ней случиться, — это смертельный прыжок в погоне за правдой. Андреа играет с огнем, позабыв о том, что смерть идет по пятам. Как и Грант Меллон, готовый в любую минуту отдать свою жизнь ради любимой Андреа.
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.
Великолепная проза Валерия Попова продолжает лучшие традиции российской литературы. Сквозь иронию и смех автора угадывается его бесконечное удивление — неужели мир, в котором мы жили и живем, настолько странен? Гоголевский «смех сквозь слезы» обуревает и нас, читателей. Мы смотрим в зеркало сквозь увеличительное стекло художественного слова — и видим такое! Новая книга Валерия Попова «В городе Ю.» — это памятник нашему времени, последним десятилетиям XX века и тысячелетия. Какое время, таков и памятник! © Издательство «Локид», 1997.
Этот автор не нуждается в рекламе. Один из «культовых» авторов восьмидесятых годов, Илья Штемлер давно и хорошо знаком нашим читателям. Его бестселлеры «Таксопарк», «Универмаг», «Поезд» и другие книги заняли почетное место на книжных полках. В наши непростые времена писатель не только сумел отточить свое литературное мастерство, но и остался верен своим творческим принципам. Кропотливая работа с «материалом», прекрасное знание жизни во всех ее проявлениях, глубокий психологизм — вот некоторые из слагаемых его успеха.
Мы часто прогоняем птиц, убиваем их, едим, запираем в клетках. Иногда нас мучают угрызения совести, и мы бросаем хлеб лебедям, чайкам, голубям...Мы поступаем так с тех пор, как появились на Земле, и, несомненно, будем и дальше продолжать поступать точно так же – в соответствии со своей двуличной психологией, хищными инстинктами и презрением ко всем иным существам, населяющим нашу планету, которую мы считаем своей исключительной собственностью.Уважаемый Читатель! Если ты утомлен и разочарован, если чувствуешь себя чужим в этом мире, протри глаза и взгляни в небо.