Матрос с Гибралтара - [111]
— Ах-ах-ах! — фыркнул Легран.— Если вы хотели рассказать дурацкую историю, то…
— Сразу видно,— оборвала его Анна,— что уж вам-то никогда не случалось вставать в полдень. А что потом?
— А потом на куду стало очень трудно охотиться, так оно остается и поныне.
— А охотник? — спросил Эпаминондас.
— Говорят, он снова поднялся с постели лишь для того, чтобы покинуть Африку, и больше его здесь не видели…
— Это был не охотник,— проговорила Анна.— Господи, как бы мне хотелось подстрелить завтра куду…
— А вот я,— возразил Эпаминондас,— чего бы только я не дал, чтобы…
— Когда убиваешь его как положено, поджидая, подстерегая долгие дни и недели, тогда, наоборот, чувствуешь себя по-настоящему счастливым. Грузишь его себе на крышу автомобиля рогами вперед и как-то по-особому, со всей силой давишь на клаксон — чтобы все узнали об этом событии. И вдруг понимаешь, как прекрасна жизнь. А потом долго при свете ацетиленовой горелки смотришь на своего куду, силясь вспомнить то, что, казалось, напрочь забыл.
— А когда ты на него смотришь, тебе не случается испытывать желание завладеть еще каким-нибудь куду? — спросила Анна.
— Еще как,— заметил Эпаминондас.
— Какой разговор! — ответил я.— Да с этого момента это желание уже никогда вас не покидает, оно остается с вами навечно. Но все равно, так редко случается убить подряд одного за другим, что, пока ждешь, успеваешь вконец потерять всякую надежду.
— Но ведь в то время,— предположила она,— можно занять себя чем-то другим, разве нет?
— Конечно,— согласился я,— можно вернуться к своим обычным занятиям, но все равно ты уже не тот. Ты изменился навеки, и с этим уже ничего не поделаешь.
Она улыбалась, немного захмелев — от виски и от желания подстрелить куду. Я снова принялся нежно поглаживать ей лодыжки, как-то все более и более тревожно. Жарища стояла ужасающая. Время от времени она прикрывала глаза. Все мы чувствовали себя очень усталыми. Легран заснул и тихонько похрапывал. Эпаминондас сделался задумчиво-мечтательным. Анна окинула взором Леграна и улыбнулась.
— Это просто дань преданности, попытка не бередить сердечную рану,— сказала она.— На самом деле, конечно, Жеже совсем не такой уж неуловимый зверь.— Потом добавила: — Скажи, а в своем американском романе ты напишешь про куду? Ведь, раз о них уже рассказывал господин Хемингуэй, не сочтут ли это дурным тоном?
— Но ведь, не будь господина Хемингуэя,— возразил я,— мы бы вообще не могли об этом говорить, так неужели лучше лгать и делать вид, будто мы говорим о чем-то другом?
— Нет-нет, лучше уж сказать правду, какой бы горькой она ни была.
Она склонилась над столом и положила голову на скрещенные руки. Волосы у нее совсем растрепались, и гребешки упали на пол.
— А о чем еще ты собираешься рассказать,— тихонько спросила она,— в этом своем американском романе?
— О многочисленных путешествиях,— ответил я.— Это ведь получится очень морской роман, тут уж ничего не поделаешь.
— А ты опишешь там цвет моря?
— А как же без этого…
— А еще что?
— Оцепенение африканских ночей. Лунный свет. Звуки тамтама племени мангбуту на просторах саванн…
— А еще что?
— Кто знает? Может, еще какое-нибудь каннибальское пиршество. Но цвет моря в разное время дня, это уж точно.
— Ах, как бы мне хотелось, чтобы люди восприняли это как путевые записки.
— Так оно и будет, мы ведь только и делаем, что путешествуем.
— Все-все, кто прочтет?
— Может, и не все. Может, найдутся человек десять, которые воспримут это по-другому.
— А эти, они что подумают?
— Какая разница, да все, что захотят. Нет, правда, все, что им заблагорассудится.
Она замолчала. По-прежнему опустив голову на скрещенные руки.
— Поговори со мной еще немножко,— едва слышно попросила она.
— Когда спишь,— продолжил я,— и знаешь, что он там, лежит себе возле палатки, то кажется, будто это все, что нужно тебе в этой жизни, и, появись что-нибудь еще, кроме этого куду, это будет уже слишком — короче, что уже никогда не захочешь ничего другого, что он так и останется единственным твоим желанием. Наверное, это и есть счастье.
— Ах,— тихонько прошептала она,— как было бы ужасно, если бы на свете не было куду.
По-моему, я снова выкрикнул ее имя, как со мной уже случилось тем утром. Эпаминондас снова вздрогнул. Легран проснулся. Спросил меня, что случилось. Я успокоил его. Ответил, ничего такого. Мы пошли спать. За неимением места Эпаминондас разместился в одной комнате с Леграном. Я услыхал через перегородку, как тот спрашивал, не издеваемся ли мы над ним и долго ли еще будет продолжаться эта комедия.
— Кто знает?..— как-то очень рассудительно ответил Эпаминондас.— Может, завтра уже все закончится.— Это вызвало у Леграна приступ гомерического хохота, ибо на сей раз он понял, что тот имел в виду.
На другой день мы отправились в путь в четыре часа утра, как заправские охотники. У Леграна был жесткий распорядок дня, и он придерживался его неукоснительно. Чуть больше часа мы ехали в полной темноте, дороги были скверные, и занятие это было не из приятных. Потом над саванной Уэле поднялось солнце. Край этот был удивительно красив. Долины, родники, какое-то просветленное небо. Порой попадались и леса, но более редкие, чем в бассейне Конго. Все вокруг было покрыто высокой густой травой. Это была настоящая страна куду. Время от времени из земли выступали черные скалы, они были какой-то странной формы и очертаниями часто напоминали Эпаминондасу нашего любимого зверя. Стало гораздо прохладней, чем накануне. От берегов Уэле шло высокое плоскогорье, от пятисот до тысячи метров, плавно поднимавшееся в сторону Килиманджаро. Непрестанно дул ветер. Небо было покрыто облаками, но легкими. Дороги становились все хуже и хуже, и нам было уже трудновато поспевать за джипом Леграна.
Маргерит Дюрас уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых писательниц не только во Франции, но и во всем читающем мире. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества — вот полюса, создающие напряжение в прозе этой знаменитой писательницы». «Любовник» — вершина творчества Маргерит Дюрас. Во Франции этот роман был бестселлером 80-х годов, за него писательница удостоена Гонкуровской премии. Поставленный по роману фильм не раз демонстрировался по телевидению.«Нельзя вызвать желание.
Маргерит Дюрас (настоящее имя – Маргерит Донадье, 1914–1996) – французская писательница, драматург и кинорежиссер – уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых не только во Франции, но и во всем мире. Главная тема ее творчества – бунт против бесцветности будничной жизни. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества – вот полюса, создающие напряжение в ее прозе». Самые известные произведения Дюрас – сценарий ставшего классикой фильма А. Рене «Хиросима, моя любовь» и роман «Любовник» – вершина ее творчества, за который писательница удостоена Гонкуровской премии.
Маргерит Дюрас (1914–1996) — одна из самых именитых французских писательниц XX века, лауреат Гонкуровской премии. На ее счету около двух десятков романов и повестей и примерно столько же театральных пьес и фильмов, многие из которых поставлены ею самой. Ей принадлежит сценарий ставшего классикой фильма А. Рене «Хиросима, любовь моя» (1959). Роман «Плотина против Тихого океана» — ее первый громкий литературный успех. По роману снят фильм Рене Клеманом (1958); в новой экранизации (2008, Франция, Бельгия, Камбоджа) главную роль сыграла Изабель Юппер.Роман в большой степени автобиографичен и навеян воспоминаниями о детстве.
Я обнаружила этот дневник в двух тетрадках, лежавших в голубом шкафу в Нофль-ле-Шато.Я совершенно не помню, что писала его.Знаю, что это писала я, узнаю свой почерк и подробности описанных событий, вижу место действия, свои поездки, вокзал д'Орсэ, но не вижу себя, пишущую дневник. Когда это было, в каком году, в какое время дня, в каком доме? Ничего не помню.В одном я уверена: этот текст не был написан в те дни, когда я ждала Робера Л., это просто немыслимо.Как могла я написать эту вещь, которую и сейчас еще не умею определить и которая ужасает меня, когда я ее перечитываю.
Маргерит Дюрас – одна из самых читаемых, самых модных современных писательниц не только во Франции, но и во всей Европе. Ее повести и романы признаны необычными по содержанию и изысканными по стилю. Они переведены на многие языки, лучшие из них экранизированы.Предлагаемая читателям книга – это прекрасная проза. Поклонники любовного романа найдут в ней чудные, загадочные и благоуханные страницы о любви. Любители детективного жанра станут с неослабевающим интересом следить за развитием событий вокруг страшного преступления.
Маргерит Дюрас уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых писательниц не только во Франции, но и во всем читающем мире. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества — вот полюса, создающие напряжение в прозе этой знаменитой писательницы».В «западных» романах Дюрас раннего периода — «Модерато Кантабиле» и «Летний вечер, половина одиннадцатого» — любовь тесно переплетается со смертью, а убийства — вариации на тему, сформулированную Оскаром Уайльдом: любящий всегда убивает того, кого любит.
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?
Каждый из нас, как крыса перед флейтой крысолова, охотно преклоняется перед идеями, религией, иллюзиями ничем не ограниченной свободы, прекрасного завтра и светлого пути в будущее, которая поддается пустым лозунгам и надеждам. Ведь каждый идет к той утопии, в которую верит. А потом расплачивается за это, и цена нередко бывает невероятно высока.Надеюсь, Уважаемый Читатель, ты не обиделся на меня за это горькое сравнение? На рубеже XXI века дудочка Крысолова, а точнее – флейты многих Крысоловов зовут нас, манят, торопят, а нередко и ведут…
Великолепная проза Валерия Попова продолжает лучшие традиции российской литературы. Сквозь иронию и смех автора угадывается его бесконечное удивление — неужели мир, в котором мы жили и живем, настолько странен? Гоголевский «смех сквозь слезы» обуревает и нас, читателей. Мы смотрим в зеркало сквозь увеличительное стекло художественного слова — и видим такое! Новая книга Валерия Попова «В городе Ю.» — это памятник нашему времени, последним десятилетиям XX века и тысячелетия. Какое время, таков и памятник! © Издательство «Локид», 1997.
Этот автор не нуждается в рекламе. Один из «культовых» авторов восьмидесятых годов, Илья Штемлер давно и хорошо знаком нашим читателям. Его бестселлеры «Таксопарк», «Универмаг», «Поезд» и другие книги заняли почетное место на книжных полках. В наши непростые времена писатель не только сумел отточить свое литературное мастерство, но и остался верен своим творческим принципам. Кропотливая работа с «материалом», прекрасное знание жизни во всех ее проявлениях, глубокий психологизм — вот некоторые из слагаемых его успеха.
Мы часто прогоняем птиц, убиваем их, едим, запираем в клетках. Иногда нас мучают угрызения совести, и мы бросаем хлеб лебедям, чайкам, голубям...Мы поступаем так с тех пор, как появились на Земле, и, несомненно, будем и дальше продолжать поступать точно так же – в соответствии со своей двуличной психологией, хищными инстинктами и презрением ко всем иным существам, населяющим нашу планету, которую мы считаем своей исключительной собственностью.Уважаемый Читатель! Если ты утомлен и разочарован, если чувствуешь себя чужим в этом мире, протри глаза и взгляни в небо.